– Кто поручил тебе миссию? Бог? Дьявол? – я машу руками. – Или пасхальный кролик? Я думала, ты – Мор Завоеватель, а не долбаный мальчик на побегушках!

– Осторожнее, смертная, – предупреждает он, в его голосе звучит угроза.

– Осторожнее? Если мои слова тебя так оскорбили, заставь меня замолчать.

Я зашла слишком далеко. И понимаю это, едва успев открыть рот.

От такой наглости Мор молча поднимает брови. Секунду спустя он отрывает кусок пыльной простыни, которой накрыт соседний диван. Поднявшись, он крутит тряпку в руках. Выглядит это зловеще.

Он приседает передо мной на корточки, глядя мне прямо в глаза. А потом запихивает пыльную тряпку мне в рот.

Никогда в жизни никто еще не пытался заткнуть мне рот.

В первый момент я теряюсь, но затем шок проходит, и я, уронив кружку с водой, бросаюсь на Мора, как бык на корриде. Но это не помогает: он завязывает концы тряпки на моем затылке. Мне мало что удается – успеваю только съездить ему по физиономии, после чего он хватает меня за плечо и опрокидывает лицом в матрас. Он удерживает меня, давя коленом на спину.

Я безумно бьюсь, сопротивляюсь, пытаюсь стряхнуть его, но Мор крепче, чем обычная женщина из плоти и крови, так что мои усилия ни к чему не приводят.

Позади я опять слышу треск рвущейся ткани, Мор хватает меня за руки и полосой материи связывает запястья.

Я кричу в импровизированный кляп.

– Ыыыыыы гааааад! – рычу я.

Он крепко затягивает повязку на руках. Закончив, он сажает меня на диван и сам садится напротив на корточки.

Это он зря.

Я поднимаю ногу и наношу удар красавчику в лицо.

Он успевает откинуть голову назад и поймать меня за щиколотку.

– Ты хочешь, чтобы я связал и ноги?

– Эээааавиииуууу!!!!

Он держит мою ступню с таким терпеливым видом, будто я ребенок, ни с того ни с сего впавший в истерику.

Я дергаюсь, пытаясь высвободить ногу, но вынуждена сдаться. Этот парень зря не угрожает, а мне не улыбается быть связанной по рукам и ногам.

Как только я перестаю вырываться, Мор отпускает мою ногу и потирает щеку там, куда пришелся удар.

– А ты сильно бьешь, совсем неплохо для человека.

– Аааиии еееяяя, уууааа.

– Я не понимаю, почему ты так сердишься, ведь ты сама предложила заставить тебя замолчать.

Я снова начинаю визжать.

– Успокойся, маленькая смертная. Возможно, тогда я тебя освобожу.

Маленькая?

Мор отходит к камину и замолкает, глядя на пламя.

Я сижу неподалеку, вне себя от гнева, прерывисто дыша сквозь душный обрывок.

В следующий раз, когда подвернется возможность, лягну его прямо в поганые яйца.

Так проходит сколько-то времени. Мы сидим вроде бы рядом, но между нами бездонная пропасть.

Наконец Мор поворачивается ко мне.

– Ты согласна вести себя прилично?

– Ииии аааа ууу!

– Нет? Гм, пожалуй, нужно дать тебе побольше времени.

Гордость – одинокий солдат, несущий вахту, когда всем остальным нет дела. Я-то считала, что тренировки в пожарной части давно выжгли из меня горячность, а вот и нет. Откуда что берется.

Мало-помалу я остываю. Злиться на Всадника Апокалипсиса за то, что он несет людям смерть – все равно, что злиться на лед за то, что холодный.