Только одно в нем изменилось – черты стали жестче, резче. Мне раньше не приходило в голову, что в его взгляде никогда не было суровости – даже, когда он ненавидел меня. Но, стоит ему увидеть меня, лицо мгновенно смягчается. Вся жесткость мгновенно уходит.

Выпустив поводья, Мор бросается ко мне. Нежно гладит мое лицо и целует.

– Ты очнулась – очнулась и жива.

Отодвинувшись, он, сияя, осматривает меня.

Я нервно сглатываю. Честно говоря, я не должна была выжить.

Я и была мертвой… или нет?

На миг в памяти мелькают расправленные крылья, но образ тут же исчезает.

– Я хотел быть рядом, когда ты придешь в себя, – рука Мора скользит по мне, словно он не вполне верит глазам и хочет лишний раз удостовериться, правда ли я жива. – Я не отходил от тебя, но час назад отлучился, чтобы привести коня.

Мор прижимает ладонь к моему сердцу. И замирает, закрыв глаза.

– Я подумал, что ты умерла, – у него срывается голос, – что ты ускользнула от меня.

Я дотрагиваюсь до его щеки.

– Ты меня спас.

Мор подается навстречу моей руке. Открывает глаза.

– Я всегда буду спасать тебя, – обещает он. – А то, что тебе пришлось пережить, никогда не повторится.

При этом его глаза застилает такая мрачная тень, что меня охватывает озноб. Миг, и его взгляд снова светлеет, и я думаю, что все это мне просто показалось.

Мор хмурится.

– Тебе рано вставать, Сара.

Это точно.

– Да нет, все в порядке, – тем не менее, уверяю я.

Эта ложь заставляет всадника еще сильнее нахмуриться.

Мой взгляд падает на раздутые тела за его спиной.

– Что здесь произошло? – спрашиваю я хрипло.

Вместо ответа Мор пытается подвести меня к Джули. Я пытаюсь оттолкнуть его, не хочу уходить, пока он не даст мне ответа, но всадник слишком силен и слишком упрям, так что остается только покорно следовать за ним.

– Привет, – слабым голосом здороваюсь я с Джули. В последний раз, когда я видела коня, он был мертвее мертвого. А теперь опускает голову и тычется в меня мордой.

Джули запряжен в повозку, а в ней застеленный простыней матрас, одеяло и подушка.

Для меня.

В памяти всплывает туманная картинка.

Я люблю ее.

Вот что сказал Мор.

Я хватаю его за руку.

– Знаешь, а я слышала, – я с трудом поворачиваюсь, чтобы лучше видеть Мора, хотя от этого движения перед глазами все плывет. Но сейчас меня захлестывает не боль, а самые что ни на есть прекрасные чувства, такие запредельные, что получается их вместить.

Всадник озадачен.

– Что ты слышала, милая Сара?

– Ты говорил, что любишь меня, – дрожащим голосом отвечаю я.

Я не подвергаю его слова сомнению, как тогда, когда он перепутал любовь и похоть. Сейчас совсем другое дело, учитывая, через что мы оба только что прошли.

Мор молчит. В его взгляде я вижу нерешительность, он как будто не уверен в том, как я отреагирую на его слова. Но – уж не знаю, что он там увидел на моем лице – нерешительность сменяется ликованием.

– Да, Сара, я люблю тебя, – говорит он решительно. Неистово. Как бы показывая, что не намерен отрекаться от своей любви.

Мне так хочется улыбнуться ему в ответ, но всплывает еще одно воспоминание.

Тогда, надеюсь, вам будет больно смотреть, как она умирает