– Спишь, часовой? Представляешь, – он еще и хихикал, – в баре Басардина обнаружил тростниковый бразильский самогон. Экзотика, блин. Попробовал – глаза на лоб. Сущий лосьон. Зато сон отбивает, как топором. Тяпнешь?

– Нет уж, у меня традиционная алкогольная ориентация, – пробормотал Вадим, – Яда всем хватит. Как бы нас за ужином не отравили…

Пищу поглощали в гробовом молчании. Молча выпили за упокой, молча закусили. За столом сидели все – скупая на движения Клара Леопольдовна, скорбный Хольгер, насупленный Александр. Подруга выйти в люди не пожелала (никто, конечно, не расстроился). За окном смеркалось. Гнетущая тишина нещадно действовала на нервы.

– Вы держите в доме веронал или люминал, Полина Юрьевна? – тихо спросил Фельдман.

Звякнула вилка. Все вздрогнули. Вдова подняла голову, устремила отсутствующий взгляд в пространство.

– Что вы имеете в виду, господин Фельдман?

– Простите, Полина Юрьевна, это просто вопрос. Веронал и люминал, снотворные препараты, из тех лекарств, что угнетающе действуют на психику. Плохо растворяются в воде, но, в принципе, могут. Веронал, иное название диэтилбарбитуровая кислота, белый кристаллический порошок с легкой горечью. Высшая разовая доза 0,5 грамм. Суточная норма не более 1 грамма. Превышение дозы приводит к летальному исходу. Люминал – иными словами, фенобарбитал, используется при лечении судорог, обладает снотворным эффектом. Популярное средство. Люминалом, кстати, накачали небезызвестного льва в картине «Полосатый рейс»…

– Вы можете выражаться яснее, молодой человек? – нахмурилась старуха, – Мой муж иногда принимал снотворное, в последний месяц у него были проблемы со сном, но это были слабые препараты, а не эти ваши… Но он никогда не стал бы принимать снотворное днем.

«Вот именно», – подумал Вадим.

– Клара Леопольдовна, вы принимали год назад веронал, – вздрогнул Хольгер, – Я помню, вам прописал доктор Зиммерманн…

Клара Леопольдовна сглотнула.

– Ах, конечно, как я могла забыть… Но мне кажется, я весь его тогда израсходовала. Он так хорошо мне помог…

Старуха внезапно рассмеялась – пустым трескучим смехом, и все испуганно на нее воззрились. Она вздохнула – словно последний раз в жизни, отодвинула от себя тарелку.

– Господи, неужели, кроме полиции, кто-то действительно верит, что в этом доме Анатолия Павловича могли убить? Более страшной глупости я в жизни не слышала…

– Простите, Полина Юрьевна, – не сдержался Вадим, – Вы считаете, Анатолий Павлович не рассчитал дозировки снотворного? Которого никогда не принимал, и которое неизвестно как у него оказалось?

Старуха повернула голову. Она смотрела на Вадима с невыразимой печалью, укоризной, жалостью. Ведь он не понимал элементарных вещей…

– Полина Юрьевна хочет сказать, – медленно проговорил Хольгер, – что поведение Александра этим утром стало последней каплей. Он не видел смысла дальше жить. Он забрал у Клары Леопольдовны остатки веронала – она, конечно, не видела, как он рылся в ее вещах… высыпал порошок в бутылку, пытался размешать…

«Не забыв при этом почитать журнальчик», – подумал Вадим.