Сердце у Евпатия забилось так сильно, что аж дыхание перехватило. Стукнув каблуками по бокам лошади, он пустил ее вперед быстрой рысью. Коли остатки рязанского воинства вернулись, то наверняка не одни. Великий князь Владимирский Георгий Всеволодович не пустил бы Романа обратно в разоренную Рязань без всякой подмоги. А раз так, то Орду не только развернуть можно будет, а и дать настоящее сражение.

Коловрат несся через поле, пригнувшись к шее лошади, и не сразу заметил, что рядом с фигурой, сжимающей хоругвь, появились и другие люди. Присмотревшись, он тут же натянул поводья с такой силой, что конь под ним присел на задние ноги. Животное громко заржало, колотя передними копытами по воздуху, но все внимание Евпатия было сосредоточено на фигурах, высыпавших на холм.

Это были враги.

От сильного порыва ветра растерзанное тело Данилы, которое татары использовали для обмана, повалилось на бок вместе с привязанным к руке прапором.

Коловрат увидел это и понял, что, ослепленный надеждой, мчался навстречу мертвецу.

Никакой рязанской дружины, никакого войска Владимирского князя. Его заманили в ловушку. А он и попался, как безмозглый кутенок, не видящий ничего, кроме блюдечка с молоком. Ай да Коловрат! Ай да многомудрый воевода!

– Ураг-ша-а! – разнесся над полем крик, и из-за холма повалили мунгалы на своих низкорослых лошадках.

Евпатий развернул коня, но понял, что до леса доскакать не успеет. Слишком прыткие у татар лошади. Они неслись к нему полукругом, поднимая фонтаны снежной пыли, стремясь взять одинокого всадника в кольцо. Что ж. Русские витязи от смерти не бегают. Коли рассудил Господь, что пришло ему время умереть, он заберет с собой врагов столько, сколько сможет.

С опушки на все это смотрела Лада, спрятавшись за толстым деревом. От ужаса она не могла пошевелиться и только зажимала рот рукой, чтобы не закричать. Холодные порывы ветра со снегом сдували с ее побледневших щек бегущие ручьями слезы.

Дожидаться, пока нехристи его окружат, Коловрат не стал. Выхватив из ножен оба меча, он сильно ударил каблуками сапог в лошадиные бока и ринулся прямо на врагов. Подлетев к первому, Евпатий со звоном отбил его саблю и рубанул по короткой дуге, отсекая голову. Кровь брызнула фонтаном. Конь под мертвым седоком встал на дыбы, сбрасывая тело в снег.

Татары тем временем наседали уже со всех сторон. Бросив поводья, Коловрат выхватил второй меч, и вокруг него заплясали две серебряные молнии. Казалось, витязя окутывает сыплющее искрами сияние. Враги атаковали толпой, мешая друг другу, и не могли пробить звенящую сталью защиту. Конь под Евпатием плясал, повинуясь командам каблуков и коленей, а всадник волчком крутился в седле, не позволяя татарам зайти со спины. Снег под копытами окрасился дорогим пурпуром.

С холма, крича и улюлюкая, бежали пешие мунгалские воины.

Звон оружия ударил, как церковный набат. Лада сильно вздрогнула и попятилась. В голове прояснилось. Оцепенение, в котором она стояла долгую минуту, пока Евпатий Львович несся навстречу подлым нехристям, наконец-то отпустило. Даже не вытерев замерзающих на лице слез, девушка подхватила юбку обеими руками, задрала ее до колен и побежала через лес, что есть сил. На заимку! Скорее! Там Каркун, Ратмир и остальные. Они помогут. У них тоже есть мечи и луки. Только держись, Евпатий Львович! Не умирай! Я мигом!