Прошло лет двадцать пять. В Ялте, в концертном зале «Юбилейный», устраивали шоу, посвященное открытию памятника «Трубка Ширвиндта». И пришел Иосиф Давыдович. Он вышел в конце, поздравил меня трогательно. И я сдуру рассказал этот случай. Иосиф говорит: «Давай заложимся, что я ее сейчас спою». Я решил, что это немыслимо. Он взял меня за ту же руку, что и двадцать пять лет назад, и пропел «Полгода днем, полгода ночью, сидят-гудят газовики» – все десять куплетов. И я упал перед ним на колени.

Мой ушедший друг, великий переводчик и дипломат Виктор Суходрев рассказывал, что при разнообразных талантах Андрея Громыко тот обладал уникальным навыком спать в президиуме с открытыми глазами. Когда я подчас наблюдаю череду круглосуточных встреч мидовских сотрудников с главами государств и ведомств, конфессий и концессий, бесконечные перелеты с одной части света на другую, легкий переход с языка на язык, запоминание, как кого зовут и в чем нужно его на сегодня убедить или, на худой конец, обмануть, я вспоминаю советский анекдот: вчера Леонид Ильич Брежнев принял посла Индонезии за посла Индии и имел с ним беседу.

Сидит Сережа Лавров в очередном президиуме на очередном форуме в рамках очередного саммита и внимательно слушает говорящего, зная, что телекамеры не упустят ни зевка, ни безразлично-усталого лица, – всегда подтянутый, всегда высокий, всегда с шаляпинским тембром голоса. О чем он думает, делая вид, что вникает в смысл чьей-то абракадабры? Все прояснилось, когда несколько лет назад в доме приемов МИД мы оказались с Лавровым рядом за большим круглым столом в рамках «круглого стола» на презентации чего-то. Кто-то что-то говорит, обращаясь к министру, он понимающе кивает и шепчет мне на ухо: «В морской бой сыграем?» Тут я все понял: он гений.

Я всегда подозревал, что Ширвиндт говорит всем «ты» не из фамильярности, а потому что хочет людей поощрить и подбодрить. Ну, представляете – приходит человек домой или в компанию и сообщает: «А я, знаете, теперь с самим Ширвиндтом на “ты”!» Ясно, как растут в глазах друзей и близких его акции. Как-то мы с Александром Анатольевичем оказались в делегации, приехавшей в одну закавказскую страну. В последний день была намечена встреча с президентом, а перед ней обед, на котором, кажется, был поставлен мировой рекорд по количеству тостов на единицу времени. В общем, во дворец президента мы явились после обеда. Там протокольщики нас долго расставляли в зале приемов, долго решали, в каком порядке президент будет жать руки: первому – Джигарханяну, или Ширвиндту, или, может быть, Швыдкому – и кто говорит от российской делегации ответное слово, и сколько по времени… После некоторого ожидания появилась охрана, а за ней и президент со свитой и вежливой улыбкой. В этот момент Александр Анатольевич просто смел все усилия службы протокола. Не дожидаясь церемоний, Шура обратился к лидеру государства с кратким спичем: мол, рады видеть, ждем тебя тут целых полчаса, мог бы уже друзьям и налить, а вообще ты-то как сам? И знаете, президенту понравилось. Он подхватил тон и шутку. И вообще, может быть, вечером говорил жене перед сном, мол, был в гостях тот самый Ширвиндт и мы с ним без всяких брудершафтов перешли на «ты». А жена, наверное, сказала: «Какой же ты молодец, я, как и весь народ, тобой горжусь – с таким человеком подружился». Не обязана же первая леди знать, что Шура со всем миром на «ты».