— Боже, сколько чудес в одном человеке.

— Напрасно не доверяете, сударыня. Принц Чаннаронг прошел через страдания, а они делают человека мудрей и человечней, у него огромный опыт и знания… Кстати! Руки прячет потому, что обгорели, как раз на тыльной стороне, а люди брезгливо относятся к такого рода увечьям.

Сиамский принц разговаривал с Урсулой, опираясь локтями о рояль, выпрямился, когда Медьери и Марго подошли. Принц Чаннаронг оказался высоким и плечистым, без сомнения, физически он крепок, с лицом мужественным, с дерзким взглядом синих глаз, выдававших человека незаурядного и умного, что, как известно, украшает некрасивые лица, а принц некрасив в общепринятом смысле. Ему лет сорок с небольшим, хотя, возможно, и меньше, ведь сильно загорелые лица кажутся старше. Марго сразу поверила венгру, что руки принца обожжены, заметив с левой стороны шрам от ожога, захватывающий скулу до уха, часть щеки и шею. Воротник-стойка не смог защитить ужасную отметину от посторонних глаз, тем не менее брезгливости у нее ожог не вызвал, но она из другого теста, чем представительницы света. Пока ее сиятельство разглядывала сиамского принца, Медьери перешел на французский при общении с ним:

— Ваше высочество, позвольте вам представить ее сиятельство графиню Ростовцеву Маргариту Аристарховну. Я вам рассказывал о ней.

— Я рад наконец увидеть вас, — сказал принц Чаннаронг, слегка улыбаясь, совсем чуть-чуть, будто у него лицевой зажим. — Но рассказы моего друга слишком бедны по сравнению с той прекрасной миледи, которую видят сейчас мои глаза.

М-да, высоким штилем он владеет, подумалось Марго, вслух она сказала дежурную фразу:

— Благодарю вас, вы очень любезны.

Медьери получил возможность заняться другими гостями, извинившись, он отошел к группе мужчин, оставив графиню с принцем Чаннаронгом. Разумеется, Марго с первого раза не запомнила непривычное имя, о которое язык сто раз споткнется при произношении, решила обходиться титулом, дабы не попасть в неловкое положение, ведь светскую беседу надо вести:

— Вы, ваше высочество, великолепно говорите по-французски…

— В юности, мадам, я служил на корабле вместе с французами, знаю не только язык Руссо и Вольтера, еще и портовый.

— Вы ведь европеец, не так ли? — допытывалась Марго.

— Совершенно верно, мадам, моя родина Шотландия, но судьба распоряжается нами, а не мы ею. Судьба и занесла меня в край, где лето вечное, люди бесхитростней и понятней, природа щедра и прекрасна, как в раю, земных плодов великое множество.

— Как же вы там очутились? Это ведь очень далеко от вашей родины.

— Я был моряком, плавали мы в Индию за товаром. Однажды у берегов Цейлона на нас напали пираты…

— Пираты! Я полагала, пираты существуют только в романах.

— Пока существуют моря с океанами, мадам, будут и те, кто жаждет грабить, а не трудиться. Эти люди ничего не имеют общего с героями романтических романов о флибустьерах.

— А что случилось потом, после нападения?

— На нашем корабле начался пожар, а в трюме были заперты люди, я в их числе. Нам удалось освободиться, помогло вечернее время ускользнуть от смерти, но я получил сильные ожоги. Мне повезло, ведь кто-то сгорел заживо, кто-то, раненный, утонул. На берег выбралось всего пять человек, впоследствии мы так и держались вместе. Вместе попали в Индию, нанялись на службу в английскую компанию…