— А что с тайником?

— Апартаменты матушки Мирона подвергались ремонту, все щели заделали. Приходится снимать штукатурку… такими приспособлениями… инструментами! Чтобы добраться до камней за колонной, на которой стоит бюст пращура князя.

— И вы снимаете… э… штукатурку-с?!

— Я ее собираю. В вазу. А моя Анфиса караулит, чтобы никого поблизости не было. Оббить проще, но это же шум какой! Приходится отковыривать толстый слой, он такой плотный. А эти родственники князя… так и рыскают поблизости, им всюду нужно сунуть свои длинные носы!

Примерно с час ждали Кирсанова, но тот приехал «пустым». Зыбин не ошибся в нем, давая такое простое поручение, предусмотрительности агенту не занимать. В квартале бедняков все на виду, а преступники могли не оказаться дома, поэтому Кирсанов оставил полицейских в соседнем квартале и лично прошелся по адресам. Ни Горюновой, ни Рожкина не оказалось дома. Он отдал распоряжение тихонько взломать замки квартир и оставил засаду из переодетых в штатскую одежду полицейских. Ждать, когда возьмут Горюнову с Филиппом, не имело смысла, и графиня решила отправиться ковырять стену в доме крестного. Стоило ей выйти за порог полицейского участка, как остановилась пролетка, почти на ходу спрыгнул…

— Ай, господин Терновой! Вы напугали меня.

— Прошу простить меня, ваше сиятельство, я вас ищу, — приложил тот к груди руку. — У вас дома сказали, будто вы у князя Соколинского живете, а я не знаю адреса, вот и приехал в полицию узнать.

— А что за срочность?

— Пришло приглашение от его милости господина Медьери…

— Знаю, друг мой. И что?

— Виола не хочет идти, боится в ловушку попасть.

— Бедняжка! Мы нарочно решили ужин у месье Медьери устроить, чтобы не пугать ее. Вон мой экипаж, едемте к ней, я расскажу Виоле об отце.

После встречи с Виолой в магазине Филипп Рожкин отвел Меланью Горюнову в заброшенный дом, стоявший на отшибе, там можно развести огонь и хотя бы не замерзнуть. А сам рыскал по городу в поисках местонахождения Виолы. О, что он пережил, встретив убитую им девушку! Даже засомневался — она ли то, ведь выжить Виола не могла — кровищи вытекло из нее много. Он бросил ее в сани, накрыл дырявым одеялом с головой, чтоб случайный прохожий не увидел труп, и отвез в лес. Далеко углубляться не стал — опасно, скинул девушку на краю, волки да одичавшие собаки в считаные часы, думал, приберут тело.

Сразу после встречи Рожкин убежал в проулок, оттуда выглядывал, чтобы увидеть, куда пойдут обе девицы, а там — как повезет, теперь обеих надо… Но они вышли в сопровождении двух молодых мужчин и уехали в крытой коляске, которой управлял один из спутников. Рожкин не поймал извозчика, не было поблизости свободного. И как же теперь узнать, где прижилась барышня?

Действовал наобум, ходил по городу в кварталах не бедных, но и не слишком состоятельных людей, запросто вычислив, что иметь выезд может лишь тот, у кого деньги водятся. Напрасно бродил второй день, пряча половину лица за шарфом и надвинув на глаза шапку. Ближе к ночи, когда город замирал, шел за Меланьей, чтобы заночевать в своих квартирах, а жили на одной площадке дома в три этажа, который сдавался внаем задешево. Горюнова все же промерзла — дров не хватило, оттого еле ногами передвигала и ругалась по дороге: