– А вызвать «Скорую», хотя бы анонимно? Или ввести ему обратно часть крови – у вас же она была тут же, в пакете, и шприц был!

Женщина только глаза опустила. Не виновато, нет, а так, будто хотела спрятать от собеседника их выражение.

– Антонина Антоновна?

Она молчала.

– Вы понимаете, что вы этого человека убили?

– Я не хотела. Я думала, что он в себя придет, как все.

– Но вы же поняли, что крови выкачали больше обычного! Вы же сами сказали!

– Я не… Я не знаю, что я поняла. Сыночку худо было, я торопилась ему вливание сделать!

…Ее мир «заточен» под сыночка. Остальное – чужая жизнь, как и чужая смерть, – не входит в сферу ее восприятия, вот в чем фокус!

– Он тоже чьим-то сыном был, Антонина Антоновна!

Она не ответила, вновь скрыв выражение своих глаз от детектива. Или скорее отсутствие всякого выражения в них.

– Неделю назад умер человек, от потери крови. Похоже на ваш метод: укол в вену. Только на него напали, когда он сидел в машине. Ваша работа?

– В машине? Нет, вы что, как в машине разместиться-то? Мы всегда действовали так: Никита сзади человека обхватывал, а я маску ко рту… Нет, тот, из машины, умер не по нашей вине! Нам лишнего не надо, не добавляйте мне грехов, и так хватает!

Кис, собственно, добавлять грехов и не собирался. Он не сомневался, что Костин случай не их рук дело! Так спросил уж, для пущей уверенности, чтобы точку поставить в этом вопросе – жирную, надежную точку.

– Ваш сын умственно нормален? Не сочтите за обиду, – сделал он упреждающий жест, – я просто не в курсе! Болезнь у него редкая, информации по ней маловато.

– Он очень умный мальчик!

– Позовите его.

– Зачем?!

– Антонина Антоновна, с точки зрения закона вы преступница. И сын ваш тоже. Так что я не советую вам качать права. Позовите мальчика.

Она окинула его взглядом, настороженным и изучающим, и Алексею показалось, что женщина прикидывает, удастся ли ей воткнуть ему иглу в вену и выкачать столько крови, чтобы он умер на ее кухне… И больше не мешал им с сыном жить!

Конечно, с детективом им не справиться, даже вдвоем, но… Надо быть начеку, мало ли.

– Никита! – крикнула она. – Иди сюда!

Через минуту на кухню вошел невероятно худой, очень бледный подросток. Лицо его было покрыто коричневыми пигментными пятнами, которые Кис принял чуть раньше за клочки шерсти, увидев его мельком в плохо освещенном проеме двери.

– Садись, Никита, – указал детектив на свободный табурет. – Скажи, сколько тебе лет?

Мальчик с любопытством разглядывал детектива, как диковинную бабочку, нечаянно залетевшую в окно.

– Семнадцать.

«А на вид ему больше четырнадцати не дашь», – подумал Алексей.

– У тебя компьютер есть?

– Есть.

– А Интернет?

– Да.

– И как ты его используешь? Куда ходишь, что смотришь, в чем участвуешь?

– Играю.

Никита не дичился, отвечал спокойно, без всякой робости, которую можно было бы предположить у вынужденно нелюдимого подростка. Кис вдруг вспомнил прочитанное: где-то в Полинезии, на острове, куда не ступала нога человека, обнаружили новое животное, и исследователи без всяких проблем взяли его на руки – зверек был непуганый, отчего и не боялся. Так и Никита, видимо: он мало сталкивался с людьми, а тем более у себя дома.