Степан вдруг покрутил головой и фыркнул.

– Что?! – враждебно спросила Кира.

– Удивляюсь.

– Чему?!

– Видишь, в чем штука: для меня никто никогда ничего не делал. Женщины, точнее. Я для них, да, но это нормально… А ты для меня столько нагородила всего!

Он снова покрутил головой, словно недоумевая, затем направился к дивану и сел на него.

– Я даже не подозревал, что это так приятно! Когда что-то делают для тебя!

– Не поняла… Что я сделала для тебя?

– Столько наврала!

– И… и что в этом хорошего?

– Ты же для меня это сделала!

– Но я… я не для тебя… А потому что ты мне нужен…

– То-то и здорово, что я нужен, а не от меня! Это вносит большое разнообразие в мою жизнь, поверь!

Он поднялся, подошел к ней, осторожно, невесомо взял за плечи.

– Киренок, – тихо проговорил Степан, – слышь, ты не уезжай никуда, ладно?

Кира не ответила. Она все пыталась понять смысл его слов, но он ей никак не давался, а в тот смысл, который давался, она поверить отказывалась.

Степан, помолчав, добавил:

– Мне без тебя будет… – Он поискал слова, не нашел, смутился. – Ты не уедешь, а?

– Договори.

– Да не умею я слова говорить! Ты же понимаешь, что я хочу сказать…

– Не понимаю! Я хочу это услышать! Я должна это услышать!

– Эк ты меня… Мучительница! – Похоже, что он решил отшутиться.

Кира в ответ так сверкнула глазами, что в воздухе запахло грозой. Катаев шутить сразу же передумал.

– Нужна ты мне, Кир, – почему-то виновато произнес он. – Нужна, вот и все. Хорошо мне с тобой, а без тебя плохо будет…

Ему показалось, что она тихо всхлипнула, и он притянул ее к себе, и целовал ее в макушку, и бормотал что-то ласковое… А потом спросил, нет ли у нее пива, и оказалось, что нет, и он сгонял быстро за пивом, орешков тоже купил…

Ночь накатывала неумолимо, но они все сидели на маленькой Кириной кухне и говорили, говорили.

Неяркая лампа нависала над столиком, было уютно. Спать не хотелось и расставаться не хотелось. Но когда стрелка часов подобралась к трем ночи, Катаев поднялся.

– Завтра вставать рано, я пойду…

Кира не спорила, не удерживала. Он почувствовал легкую досаду, но прогнал ее.

– Завтра матч… Приедешь ко мне?

Она кивнула.

На пороге они поцеловались, и он ступил на лестничную клетку, потом вернулся и еще раз поцеловал ее. Снова ступил на площадку, снова вернулся и снова поцеловал, вслушиваясь, как отвечают ее губы.

Они отвечали, осторожно, но отвечали…

– Слушай… А ты тогда правду сказала, что я бревно и жирный?

Даже в тусклом свете стало заметно, как он покраснел.

Кира втащила его обратно в прихожую, прикладывая палец к губам:

– Соседи! Я не хочу, чтоб они слышали…

Он встал в ее прихожей, как дурак, с дурацким своим вопросом.

– Степ, я тогда нарочно так… я и сама тогда, как бревно…

– Вот-вот!

– Я хотела тебя шокировать…

– Зачем?..

– Ну, я же тебе объяснила… Мне нужно было к тебе как-то подобраться… А если бы я вела себя как все твои женщины, ты бы…

– Так это ты так соригинальничала??? Обхамила меня, чтобы отличиться?! Ой… не могу… – Он принялся хохотать. – А водки ты тоже для оригинальности напилась?

Кира только кивнула.

– Киренка-а-а!!! Нет, ну такого чучела у меня еще в жизни не было!!!