Он же первый и протянул руку:

– Ротмистр гвардейской кавалерийской бригады Саид Алим-хан, наследный принц Бухары, – представился он.

Однако…

– Алан Сноудон, двенадцатый граф Сноудон, князь де Роан, герцог де Субиз, посланник Суверена Английского. Со мной Эдвард Джулиус Кейн, дворянин, капитан королевского флота. Господин Кейн ничего не понимает по-русски и потому предпочитает молчать.

Этикет крайне важен, равно как и традиции. Традиции – повивальная бабка могущества.

– Мы вынуждены просить прощения за столь стесненные условия и понятные предосторожности, к каким вынуждены прибегать, дабы сохранить инкогнито вас, нас и вашей встречи… – сказал ротмистр, – право же, я был бы несказанно рад принять вас в моем дворце на берегу Черного моря или в Санкт-Петербурге.

– Сударь, характер наших отношений делает предпринятые меры предосторожности оправданными и понятными, – ответил граф Сноудон, – что касается стесненных условий, право же, они не оскорбляют меня. Мои предки, плывя на кораблях, чтобы вступить в бой за Святую землю, находились и в большем стеснении, однако не жаловались и уповали едино лишь на Бога.

Последними словами наследственный потомок европейского рыцарства намекнул на то, что его предки били предков хозяев этой виллы, бивали крепко и брали Гроб Господень. Но хозяева этого то ли не знали, то ли не хотели знать.

– Да, на Господа нашего уповаем… – согласился второй русский, – я христианин, уповаю на Иисуса, а господин ротмистр мусульманин и уповает на Аллаха, но все мы уповаем на Бога…

– Шейх Иса – один из пророков, пророчествовавших о Царстве и о Дне, – важно заметил ротмистр, – любой мусульманин должен уважать Ису не меньше, чем Мохаммеда.

– Аминь… – подвел итог второй русский, – прошу к столу. Мясо скоро будет готово.

Мясо готовилось на огне, точнее, не на огне и не на углях, а на специальном приспособлении, которое, как любезно пояснил ротмистр, называлось «мангал». Это было что-то вроде коробки на ножках, из прочного железа, в которую подкладывали угли, а на стенки коробки клали мясо на железных шпажках – они назывались «шампуры». Специальный человек следил за тем, чтобы угли поддерживали определенную температуру, для этого он то начинал размахивать над ними большим листом фанеры, нагнетая воздух, то, наоборот, если угли начинали давать открытое пламя, плескал туда из бутылки. Все это напоминало действо индийских шаманов более, чем простые кулинарные экзерциции…

Еще двое – их роль выполняли те, кому в данный момент было нечего сказать, – брали мясо из большого ведра, нанизывали его на шпажки и клали на огонь. Шпажки – шампуры с мясом – клались сначала в центр, где было горячее всего, потом раздвигались, чтобы положить новые, и таким образом оказывались в зоне с меньшей температурой. Готовое мясо не складывали на тарелки, его так и подносили на шампурах. Хотя желающие могли брать мясо кусками очень тонкой, пресной, плохо прожаренной лепешки – это называлось «лаваш», и туда же вместе с мясом класть зелень. К мясу полагался салат из помидоров, огурцов, зелени и заправки на основе бальзамического уксуса с травами и приправами. Была водка, было красное вино – граф хорошо знал это вино, грузинское вино выдерживается не в бочке, а в огромном глиняном кувшине, и это вино предпочитал сам сэр Уинстон Черчилль, седьмой герцог Мальборо и пэр Англии. Но к вину почти никто не притрагивался. Сидевший рядом Саид Алим-хан с извинительной улыбкой отодвинул бокал вовсе – религия не дозволяет.