— Собаки на ферме сто лет. — Он снова плюнул. — Никогда никаких цепей.

— Все меняется. — Кэм поглядел за поле, где вдали виднелись сборные коробочки-домики. Когда-то здесь были только поля, луга, пастбища. Если выехать на рассвете или закате, только здесь можно было увидеть пасущихся оленей. Теперь люди запускают спутники и ставят керамических оленей во дворе.

«Неужели не ясно, что он симпатизирует Мэтту?» — подумал он. Но симпатии побоку, ему надо делать свою работу.

— Твои собаки не сидят только на ферме, Мэтт. Вот в чем проблема.

Мэтт ухмыльнулся. — Они всегда любили наложить кучу на земле Хаубэйкера.

Кэм ничего не смог с собой поделать и улыбнулся в ответ. Три поколения Допперов и Хаубэйкеров вели спокойную феодальную войну. Это придавало им ощущение счастья. Закурив сигарету, он дружелюбно перегнулся через изгородь.

— Мне иногда жутко хочется увидеть, как Хаубэйкер едет на снопах сена.

Доппер поджал губы. На самом деле, он тоже скучал по Хаубэйкеру. Глубоко скучал. — Я так думаю, он понимал, что ему надо делать. И получал хороший навар. — Он извлек грязный носовой платок и с чувством высморкался. — Но я-то здесь. Пока дышу, я на ферме.

— Я когда-то крался тут и воровал твою кукурузу.

— Я знаю. — Обида чуть-чуть отпустила, когда Доппер вспомнил о тех днях. — Я выращиваю лучшую Серебряную Королеву в округе. И всегда растил, и буду.

— Не могу спорить с этим. Мы садились в лесу, вон там, и жарили ее на огне. — Он улыбнулся Мэтту, вспомнив вкус, сладкий, как у сахара, — А мы-то думали, что тебя так ловко лапошили.

— Я знаю, что творится на моей земле. — Он поправил кепку. На миг его взгляд, устремленный на далекий, темный лес, стал настороженным. — И ничего, если оборвешь пару ушей. Здесь мы о своем заботимся.

— Я помню, что скоро июль, — он слегка вздохнул. — Слушай, Мэтт, там на застройке, дети. Куча детей. Твои три немецкие овчарки большие зверюги.

Доппер снова сжал зубы. — Ни одного не укусили.

— Пока нет. — Кэм с шумом выдохнул. Он знал, что будет заставлять блюсти законы в округе, пока не околеет. Никто на это не обращает внимания. И даже хотя он сочувствует Допперу, он не позволит, чтобы одна из собак вдруг надумала покусать нескольких ребятишек. — Мэтт, я знаю, ты не хочешь никому зла. — Он поднял руку, прежде чем Мэтт запротестовал. — Я знаю, они обычные тихие псы. С тобой, может быть. Но никто не может предсказать, как они отнесутся к чужакам. Если что-нибудь случится, твои собаки пропали, а твой зад получит судебную порку. Посади их на цепь, построй им загон за своей оградой.

Доппер покосился на Кэма, затем сплюнул. У него были причины держать трех собак. Верные причины. Человек должен защищать себя и свою семью от… Его взгляд снова наткнулся на лес, потом соскользнул прочь. От чего угодно, от чего надо защищаться.

Он не любил компромиссы. Но знал, что если не пойдет на это один, то всякие сопливые писуны из Американской ассоциации по защите прав животных явятся сюда вынюхивать. Или один из этих поганых равнинников соберется его засадить. Он не может позволить себе платить вонючему адвокату.