На стол Кристина кладёт небольшую коробочку. И подвигает ко мне.

Подарками мы успели обменяться ещё в декабре. Поэтому я удивленно поднимаю крышку. Беру в руки маленького ангелочка и внимательно рассматриваю. Белый, с небольшими крылышками, вверху веревочка, чтобы можно было куда-то повесить сувенир.

– Это ангелочек. Он из святого места. Мы с мамой в праздники ездили. Меня уверяли, что он охраняет беременных и новорожденных. И я сразу о тебе подумала.

Всматриваюсь в белое детское личико, с трепетом провожу подушечкой пальца по крылышкам. И от всей души надеюсь, что так и будет: он защитит моего малыша.

– Спасибо тебе большое, Кристин. Я очень ценю. Я…

– Так! А ну прекращай! Я от всего сердца, нечего слёзы лить. И немедленно угощай меня вкусняшками!

– Верхний выдвижной ящик. Рафаэлки и орешки со сгущенкой.

– Воооот вееедьмааа. Мммм, знаешь… – глаголет Кристина, вытаскивая жестяную коробочку с «орешками», – мне бы столько вкусненького поглощать и ходить с тощей задницей!

– Завидуйте молча, приседания наше все, – смеюсь в ответ. Давно мы с ней не проводили время после работы.

Наверное, поэтому мы с ней сдружились, хоть и совершенно разные: Кристинка может ляпнуть не подумав, может в сердцах много чего лишнего наговорить: она довольно вспыльчивая. Но одновременно с тем отходчивая,добрая и отзывчивая, всегда с пониманием относится к сложностям и проблемам других. Очень чуткая. Искренняя. Хорошая она.

Мы поболтали ещё минут пятнадцать, и Кристина ушла к себе собираться домой. Я бегло просматриваю отчеты и уверенно откладываю в сторону. Подождёт до завтра. Выключаю компьютер, складываю в сумочку телефон, ангелочка и зарядку. Натягиваю зимнее пальто. Когда проходила мимо кабинета управляющего – дверь неплотно закрыта, – чуть не подпрыгнула не месте и замерла от громкого раздражённого тона Айдарова.

– Три дня тебе. Не успеешь – вылетишь отсюда к чертовой матери!

– Да без проблем, Аскар Булатович. Все будет сделано. С представительством Артём постоянно на связи. А данные Алмазовой перенаправляю – она быстренько все подобьет. И за день управится, – как обычно, все Алмазовой! И не послать же его! Не успеваю перевести дух, как из-за двери летит жесткое и угрожающее:

– На Алмазову. Я даже дышать. ЗАПРЕЩАЮ! ЯСНО?

Я отшатываюсь и округляю глаза. Прикладываю руку к губам. Что он сейчас сказал?!

– К-конечно й-ясно, – управляющий опешил. – Все ясно.

– Сам возьмёшь. И все сделаешь! Ручками! И в понедельник же мне отчитаешься, раз Алмазовой для этого всего день нужен! Понял?

– Понял, Аскар Булатович, – ну трындец. Зачем он так? Меня ж Андрей Яковлевич теперь со света сживет. – Что-то ещё?

– На сегодня свободен.

Я ускоряю шаг. Не оборачиваясь выхожу из здания. Все ещё под впечатлением.

Деревянными пальцами распахиваю дверь, автозапуск после того случая всегда срабатывает идеально.

Когда оживает мой телефон, я отчего-то уже знаю, чьё громкое имя увижу на экране.

– Завтра в первой половине дня ты дома будешь? – Аскар явно на взводе. Начинает даже без приветствия.

– Да, – бросаю короткий ответ.