В салоне его авто царит не просто напряжение. Нервы накалены до предела. Как будто воздух наэлектризован и невозможно расслабленно выдохнуть. Я не совсем понимаю, как себя вести. Поэтому молчу. Как и Аскар.

Только вначале суровый поворот головы и гневный голос дали понять, что мужчина еле сдерживает эмоции. Он выплюнул в мою сторону всего одну грозную фразу:

– Это правда? От меня?

Что здесь можно сказать? Аскар при желании заставит меня доказывать правду. А это будет слишком унизительно для обоих. Да и не заслужил он лжи в ответ на простой прямой вопрос. Поэтому… утвердительный ответ очевиден.

Минут двадцать мы уже едем в оглушительном молчании. И это очень сильно угнетает.

– Ко мне или в кафе?

От неожиданности я вздрагиваю и поворачиваюсь к Аскару. Он глядит по зеркалам и сворачивает с магистрали. Внешне спокоен. И как будто даже расслаблен. Но это лишь видимость. Он очень зол, я чувствую. Я вообще отчего-то очень тонко улавливаю его настроение. Поэтому не стоит усугублять ситуацию.

– В кафе.

Ответа не последовало. Только когда машина остановилась, мужчина, щёлкнув замком, отстегнул ремень безопасности и метко швырнул в мою сторону напряжённое:

– Я так понимаю, ты не собиралась мне рассказывать?

Отвечать я не спешу. Пытаюсь подобрать слова, чтобы ответ вышел и твердым, и немного с пояснением.

– В ближайшие дни – нет. Зачем тебе лишние заморочки.

– Это нечестно. И трусливо, – уже спокойнее добавляет.

– Разве? От меня никаких претензий. Вся ответственность с тебя снята.

– А я просил? – обжигает пламенем взгляда. Словно растопленный горячий шоколад. Горький, наверное. – Я просил это делать, Оль?

– Нет, но…

– А давай ты отсебятину оставишь для мужа, а моим мнением отныне будешь интересоваться!

Я вновь вздрагиваю. Не от его тона. А оттого, как горят его глаза в обрамлении густых ресниц. Но даже мягкий бархат не в состоянии смягчить жёсткость обвинения в мужском взоре.

– Пойдём. Поговорим.

Еще через десять минут мы оба листаем лощеные страницы.

Отдаю меню официанту, даже не вглядываясь в название блюд.

– Воду без газа, без лимона, безо льда. Пожалуйста.

Даже кофе не хочу. Хотя у нас с доктором договоренность: одна чашечка, желательно в начале дня, если очень хочется. И первое время.

– Возьми что-нибудь посущественнее, – мужчина настаивает, а у меня в горле неприятный горький комок.

– В следующий раз обязательно, – мягко отказываюсь. Оба мы понимаем: если следующий раз если и будет, то очень нескоро.

Аскар по привычке заказывает капучино. Так же, как и я, не притронувшись к меню.

Как только официант уходит, раздаётся неожиданный вопрос-замечание:

– Мне нужно знать, какие у тебя отношения с мужем. Твой брак сильно усложняет ситуацию.

Отрываю взгляд от салфетницы. Что ему сказать? Я все ещё в браке. А развод – это только перспективы. Хоть и ближайшие.

– Я подала на развод. Хотела бы поскорее поставить штамп. Но теперь да, ситуация сильно усложняется. Я надеялась, что он о ребёнке узнает нескоро.

– Он не хочет расходиться, я правильно понимаю?

Какая-то часть меня пытается оправдаться. За тот секс, будучи замужем. За неприглядную сцену сегодня. Но другая половина настаивает, что я не обязана ничего объяснять. Это моя жизнь, моя боль, и перед посторонними ее обнажать необязательно.