Я недоверчиво прищуриваюсь и складываю руки на груди. Приём эмоционального отстранения от собеседника. Не всегда, правда, помогает, но все же.

– Оль. Пойдём.

Поравнявшись со мной, он пытается аккуратно направить меня к своему авто и кладёт руку на талию.

– Мне некогда, Егор. Давай без этого, – чтобы не устраивать сцен на офисной парковке, я послушно делаю пару шагов вперёд, а потом, отдаляясь, направляюсь к своей машине. – Хорошего вечера.

Нормально? Он меня сам повезёт сначала в ресторан, а потом домой? Рассчитывает остаться до утра, а завтра на работу отвезти? Звучит по-настоящему дико, но другого объяснения нет. Незачем мой Мерседес здесь оставлять. Если бы муж действительно хотел лишь поговорить, согласился бы поехать на моей машине, а сам вернулся за Кадиллаком на такси.

– Оля, я за тебя переживаю. Ты там одна. Ну не могу я так, солнце, – мужские руки внезапно обхватывают мою талию и разворачивают. – Ты не представляешь, как я раскаиваюсь. Без тебя я домой не вернусь...

– Так не возвращайся. Тебе есть куда пойти. Егор. Это не место для обсуждений. Вон там мои коллеги идут, отойди, пожалуйста, молча, – перевожу взгляд с улыбающейся Кристины и моего парнишки-продажника – они, видимо, вышли на пятиминутный перерыв, потому что у них свой график, рабочий день длиннее, чем у меня.

Муж поджимает губы, а на его лицо – и без того суровое –  набегают тучи.

– Оля. Ты меня вообще не слушаешь. К себе не подпускаешь. Трубки не берешь. Может, так услышишь. Я просто прошу еще раз спокойно поговорить в людном месте, неужели это так много?! Я не хочу разводиться, я… – резко притягивает к себе, вбивая в своё тело, а я то ли не успела сгруппироваться, то ли в принципе неудачно стояла и перенапрягла мышцы от неожиданности, но этот рывок заставляет скорчиться от боли внизу живота и тихо вскрикнуть.

– Оля! Олечка, ты что, малыш?! Оля! – Егор не понимает, что происходит, но ко мне подбегает Кристина и начинает что-то говорить, а я не сразу улавливаю, что именно. Лишь слышу отголоски отдельных слов: «с ребёнком…», «к врачу…», «живот болит…?».

Усилием воли заставляю себя выпрямиться, облокотившись на супруга, и выдавить из себя, что все в порядке и уже прошло. И попросить Кристину оставить нас с мужем наедине.

Егор пораженно осматривает меня с головы до ног: взгляд его жадный, потрясённый, в нем начинают мелькать искорки радости.

– Нам нечего обсуждать. Мы развозимся. Точка.

– Оля… – Егор трепетно тянется и, затаив дыхание, округляет глаза.

Я пытаюсь поскорее сориентироваться, но не могу ничего придумать. Врать не имеет смысла: он в любом случае позже узнает о ребёнке, и тогда очередной скандал гарантирован.

– Ты беременна, малыш? – не верю в мягкость его взгляда. И трепетные интонации в голосе… нужно все-таки отложить этот разговор. – Оль, ну какой развод? Нас так сразу не разведут, ребёнок – это же серьезно, тебе поддержка нужна, отдых, – а до этого у нас несерьёзно было, ага. И поддержка и честность не нужны были. – Мы же с тобой мечтали об этом. Когда ты собиралась мне рассказать? Это же здорово. Настоящее чудо, – вопросы льются рекой.