– Заметь, Сусана, вовсе не все стихи оказываются могущественными, – вмешался Сесар. – Значительная часть поэзии, по этой теории, не более чем эстетика и служит лишь, если можно так выразиться, неким «покрывалом» для сокрытия правды. И даже в тех поэтических произведениях, которые содержат в себе стихи власти, только несколько строк несут ее в себе. К тому же, без сомнения, их не так-то просто обнаружить, а еще того менее – продекламировать: только дамы могут это делать. – Он обернулся к Рульфо и улыбнулся ему. – Хорошо, перейдем теперь к самому поразительному – тем пунктам этой истории, которые имеют отношение к твоей, ведь имеют, Саломон? Тот предмет, который вы с этой девушкой вместе вытащили из аквариума, может оказаться имаго, той самой фигуркой, с которой они способны жить «вечно», а строки Данте и Вергилия, которые ты обнаружил, являются теми самыми «филактериями», и они послужили причиной того, что дверь дома открылась, что горел свет в аквариуме, что ты нашел портрет моего деда и имаго… Любопытная история, да. Совершенно невероятная, но совсем неплохо состряпанная. На самом деле… – Взгляд Сесара мечтательно затуманился. – А разве не может она получить какого-нибудь научного объяснения? Что, собственно, знаем мы о материи? А что, если звуковые волны, которые мы порождаем при говорении, могут влиять на орбиты соседних электронов до такой степени, что возникают существенные изменения в реальном мире?.. Обратите внимание, кроме всего прочего, на то, что традиционно при любом «колдовстве» необходимо звучание, какая-нибудь абракадабра и тому подобные штуки… А что, если именно это звучание и есть та самая реальная причина производимого эффекта?.. Подумайте о клятвах, о молитвах святым, которые, в соответствии с народными верованиями, могут производить определенное воздействие… Вспомните, в конце концов, что Бог есть Слово и что мир Он создал при помощи слова… А «поэзия» идет от poiesis, что по-гречески означает «творение». Не может ли все это указывать на некие расплывчатые метафоры, крутящиеся вокруг тайной силы языка и ее тайного преобразования при помощи поэзии?.. Aга, Сусанa, судя по твоему лицу, кажется, что-то сдвинулось. Ты уже не выглядишь таким скептиком.
И внезапно, после эффектнейшей паузы, Сесар захлопнул книгу. Звук оказался таким громким, что Рульфо и Сусана моргнули.
– Впрочем, как я уже сказал, речь идет не более чем о простой фантазии не самого посредственного автора…
– О, Херберия, прекрасная и ужасная богиня, прости свою рабу Сусану, которая вынуждена покинуть это интереснейшее заседание, жалость какая! – Она потянулась, явив взорам свои худые руки. – Не могу не пойти сегодня на званый ужин – с театральными руководителями-главарями… Это именно те люди, которые вкладывают деньги в мой проект. Кроме того, там, возможно, будут и кое-какие знакомые журналисты, которых я смогу порасспросить о Лидии Гаретти… Пойду в душ. Я тебя еще застану перед уходом, дорогой ученик Рульфо?
– Может быть, – сказал Рульфо.
– И если так, то я уверена, что с этого дня впредь мы будем видеться чаще… У нас в руках великая тайна, которая ожидает своего раскрытия, верно, Сесар?