– Хорошо, иди, не буду мешать.

Я кивнул и развернулся к выходу.

– Лекс…

– Нет, Ри. – Я отрицательно покачал головой. – Нет, это дело только между нами двоими, и, какой бы сволочью ни был Алашар, даже он это понимает, так что не останавливай меня.

– Я и не хотела. – Голос волчицы дрожит. – Просто… удачи тебе и вернись, пожалуйста.

– Спасибо. – Я улыбаюсь и, не оглядываясь, распахиваю дверь.

Я стою на стене и смотрю на припорошенную снегом безлесную равнину, разделенную вдали мутной лентой Рата, вдоль которой темной шевелящейся массой раскинулся лагерь имперцев. Солнце, кроваво-красным пятном проглядывающее сквозь серое марево облаков, садилось, окрашивая горизонт алым цветом. Холодно. Ветер то и дело налетает порывами, бросая в лицо непонятно откуда берущуюся снежную крупу. Позади меня – развороченная туша катапульты, на которой, по словам одного из стражников, и была обнаружена записка. Тела семерых солдат, пытавшихся, видимо, ее защитить, были аккуратно сложены рядом, словно неведомый нападающий издевался над защитниками, показывая их полное бессилие перед ним.

Легкое движение, практически незаметное глазу, мимолетное дуновение ветерка, блик света в зрачке глаза.

– Я уж думал, что ты не придешь, – бросил я, оборачиваясь к стоящему позади Алашару.

– Я всегда держу свои обещания, – презрительно усмехнулся тот в ответ. – Надеюсь, ты не стал глупить и пришел один?

Я в ответ лишь пожимаю плечами, как бы говоря этим, что глупо спрашивать то, что и так очевидно для нас двоих.

– Хорошо, вижу, ты человек чести, – кивнул он и, скрестив руки перед своим лицом, коротко поклонился. – Я Алашар Хей Зазр, бросаю тебе вызов на бой до смерти согласно древним законам нашего клана. Пусть победит сильнейший.

– Принимаю твой вызов. – Я повторяю его жест. – И, согласно завету учителей, оставляю выбор оружия за тобой. Пусть победит сильнейший.

Слова словно сами срываются с моих губ, и на мгновение мне даже кажется, что моими устами говорит старый ассасин, – хотя я знаю, что это не так. Вэнь ушел, однако его знания и умения со мной, они все внутри меня, все, что он знал и умел, закопано где-то в глубинах моего сознания, сокрыто в клетках моего тела. Вот и сейчас стоило только моему противнику напомнить о поединке по законам клана ассасинов, как я уже знал, что он имеет в виду: бой, где противники бьются без доспехов и абсолютно одинаковым оружием.

Я не тешу себя надеждой, что в моем враге проснулось чувство благородства, нет; если Алашар решил меня вызвать на подобный поединок, значит, этот бой чем-то ему выгоден – впрочем, он это и не скрывает. Едва я произнес нужные слова, как его лицо исказила ухмылка превосходства. Он демонстративно принялся разоблачаться, извлекая из складок своей одежды разнообразное оружие. Я-то думал, что много с собой железок таскаю, но тут вообще маленький ходячий арсенал. Наконец, Алашар скинул с себя куртку, оставшись голым по пояс, и замер, сверля меня взглядом, – вся куча его оружия была сложена у левой ноги, а справа на камнях лежал лишь короткий кинжал и три метательных ножа.