– Как же? – поинтересовалась Делла.

– Понимаешь, это какое-то странное преступление. Женщина, кем бы она ни была, несколько раз стреляет в упор из револьвера, после чего убегает с места преступления. Свидетели показывают, что уезжает она на своей машине, причем гонит ее на предельной скорости. Затем кто-то топит машину Браунли в акватории порта. Этот кто-то определенно не тот человек, который стрелял в Браунли. Этого не могла сделать женщина в белом плаще, так как главный свидетель определенно заявляет, что убийца бежала с места преступления, пытаясь как можно скорее оказаться подальше. Я сомневаюсь, что у нее был сообщник, прятавшийся неподалеку и позднее хладнокровно покинувший укрытие для того, чтобы утопить машину. Это весьма маловероятно.

Более правдоподобное объяснение всему этому заключается в том, что когда Викслер заглянул в салон машины, Браунли был без сознания, но через несколько минут пришел в себя и попытался поехать на машине в поисках помощи. Он запустил мотор, но двигался практически вслепую, учитывая погоду. Не рассчитал – и свалился в воду.

Дрейк кивнул.

– Итак, если тело Браунли будет обнаружено и выяснится, что он утонул, никого не будет интересовать, что он мог умереть от потери крови, вызванной огнестрельными ранениями. А это автоматически означает, что Джулию Брэннер нельзя судить за убийство. Тут вопрос чисто теоретический, как ты упомянула, Делла, но в свое время он был узаконен.

Делла, задумчиво вертя в руках кофейную чашку, возразила:

– Но, шеф, на всех предыдущих процессах ты представлял невиновных людей, несправедливо заподозренных в тех или иных преступлениях. Ты все эти процессы с блеском выиграл, доказав, что версии обвинения были основаны на неверном истолковании фактов. К тому же присутствующие в зале обычно были на твоей стороне. В настоящий момент у тебя безупречная репутация адвоката и детектива. Но в тот момент, когда ты прибегнешь к стандартной практике рядового защитника по уголовным делам, ты настроишь против себя общественность. Даже если ты добьешься освобождения этой особы, прибегнув к техническим уловкам, у всех сложится впечатление, что ты лично заинтересован в судьбе Джулии Брэннер. Как-никак, она убийца. Ты рискуешь потерять уважение.

Мейсон вздохнул:

– Делла, ты так и не поняла один нюанс: на этот раз я фактически спасаю собственную шкуру. Неужели не понятно? Во всех прошлых делах лично ко мне не было никаких претензий. Но на этот раз я увяз в этом деле по шею. Не сомневаюсь, что вскоре свидетельские показания будет давать Питер Сакс. Он под присягой заявит, что Джулия Брэннер поручила ему убить Ренуолда Браунли и даже дала ключ от собственной квартиры, после чего заявит, что я заманил его в западню и отобрал ключ. Каково! Этот ключ не имел бы ровным счетом никакого значения, если бы я не забрал его себе. Но после того, как я это сделал, все прокуроры считают его важнейшей уликой. А окружной прокурор специально подчеркнет это, чтобы адвокатская коллегия сделала выводы. Как бы Бергер ни клялся в своей беспристрастности, я-то понимаю, что давно являюсь для него врагом номер один, которого просто необходимо убрать с дороги.