– Отличный удар, барон, – принц даже похлопал в ладоши, немного облившись при этом вином. – Быстро, ловко, стоило только тебя поторопить. Сразу видно, что ты не только магией занимаешься.

Он допил кубок, отдал его Вильгельму, зевнул и сообщил нам:

– Было немного скучновато, но финал удался. Все, господа, спать пора.

– А как же… – я показал острием шпаги на тело Прима.

– Это я не знаю, – отмахнулся Айгон. – Ты убил, тебе и отвечать. Нет, от своих слов не отказываюсь – случись какое разбирательство, можешь на меня положиться. Я подтвержу, что поединок проходил честно, и мое слово тому порукой. Но с телом изволь разбираться сам. Ты пойми – его же просто так не зароешь, он ведь был не простым воякой. В этом случае – да, там только дотащить труп до ближайшей канавы, в нее его бросить и забыть. А Прим являлся подмастерьем мага, как и ты. Стало быть, нужно про случившееся его наставнице рассказать, этой, как ее… Грудастой такой.

– Грудастая – это другая, мой принц, – Вильгельм расплылся в улыбке и разве что только не облизнулся. – Грудастая – это мистресс Виталия. Видят боги, славная женщина, такую, понимаешь, хорошо бы… И-эх! Так вот – она не его наставница. Его – другая, длинная такая, с носом.

– Да какая разница? – махнул рукой принц. – Главное – отдать ей завтра тело этого пузана и объяснить, что его не просто так убили, а за дело. Но это все не наша забота, фон Рут, а твоя. Что ты на меня уставился? Скажу тебе так, чтобы ты про меня плохо не думал – случись так, что не ты его, а он тебя прикончил, прозвучало бы то же самое. Так что дождись рассвета, грузи его тело на коня и вези в соседнюю деревню, вон по той дороге, через лес. Маги, насколько я знаю, все там остановились. Вот еще что – вещи его собери и отдай ей тоже. А то еще подумают про нас невесть что. И это – не задерживайся надолго, твое место здесь, при мне. На носу штурм побережья – и это будет славная битва!

Он махнул мне ручкой и ушел. Следом за ним отправились все его сопровождающие, в том числе и Вильгельм, который перед этим забрал у мертвеца свою шпагу и подобрал дагу. Ушли даже те, кто по идее должен был ночевать в нашем доме.

Через пару минут на площадке, которую освещали чадящие факелы, остались двое – мертвый Прим, валявшийся на земле, и пока еще живой я. Но последнее – ненадолго, есть у меня такое предчувствие. Вопрос только в том, кто меня убьет – Эвангелина за своего ученика или Ворон за мою дурь?

Воистину – язык мой – враг мой. Чего я не промолчал, чего сорвался? Может, вместе с именем в меня вселилась часть духа настоящего фон Рута? Крис Жучок только посмеялся бы про себя, слушая издевки Прима. Слова – не топор, они голову не отрубят – эту истину я знал с детства. Так почему сегодня я так на них отреагировал, почему дал втянуть себя в эту историю? Я – не благородный, слова «честь рода» и «слава предков» для меня не существуют. У меня и предков-то никаких нет, я даже лицо матери не помню уже.

Но принц все-таки скотина та еще. Зря он надеялся, что я про него плохо не подумаю. Еще как подумаю.