– Я не хочу, чтобы из-за меня ты от чего-то отказывалась, – прошептала я. Эти слова дались мне непросто, но так оно и было.

Если я не хочу и дальше себя ломать, то мне нужно сменить специальность.

– Ты слишком переживаешь, Элла, – отозвалась Мэл.

– Да. Поверь, я знаю об этом.

Сестра улыбнулась, обвела взглядом комнату, снова посмотрела на меня и сказала слова, которые не выходили у меня из головы остаток вечера:

– Ты тоже заслуживаешь счастья.

Не успела она договорить, как я бросилась ей на шею. С меня враз упало такое бремя, что я чувствовала себя легкой, как пушинка. Мэл принялась поглаживать меня по спине. Мы с ней редко обнимаемся. Для нас с Лив это было чем-то естественным, но не для Мэл. Тем дороже сейчас были ее объятия. Мэл обнимала меня до тех пор, пока я не отстранилась.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Она улыбнулась и посмотрела в сторону коридора:

– Как думаешь, Лив оставила нам несколько пончиков?

Улыбка у меня на губах с каждой секундой становилась шире и шире:

– Сейчас узнаем.

К себе в комнату я ушла только через несколько часов. Сначала мы долго сидели у Лив, кое-как втиснувшись на ее узкую кровать. Моя младшая сестренка поставила перед нами ноутбук, чтобы посмотреть фильм, и принялась ворчать – мол, мы с таким же успехом могли бы вернуться в гостиную. Ничего не ответив, мы с Мэл поплотнее зажали Лив между нами, пока та не отказалась от мысли сбежать.

Ночью я лежала в постели и переписывалась с Эрин. Мне было не до сна. Чжэ Ён должен был уже приземлиться, и я знала, что не успокоюсь, пока он не напишет. К счастью, Эрин не собиралась пока спать, поэтому я рассказала ей о том, что случилось после ее ухода. Рассказала, как месяцами мучилась, продираясь сквозь учебу. Впрочем, моя лучшая подруга предполагала нечто подобное. Я думала, самым трудным будет произнести это вслух. Получается, что главным препятствием, стоявшим на пути перемен, оказалась я сама.