Свен Гедин открыл несколько мертвых городов в пустынях Такла Макан и Лоб-Нор. Он высчитал скорость движения песчаных волн и определил, что эти города полторы тысячи лет тому назад стояли живыми на большой караванной дороге, по которой везли китайские шелка в Персию, в Сирию, в Рим.

Недавно, этой осенью, умер Петр Кузьмич Козлов, который свои первые путешествия в Центральную Азию совершал еще под руководством Пржевальского. Он исследовал между прочим бассейн озера Сего-Нор и здесь нашел мертвый город Хара-Хото. Этот город стоял тогда при слиянии двух исчезнувших рек и совсем не так давно был затоплен песками, не больше пятисот лет тому назад.

Это был город народа Си Ся, и последний батырь (владетель) этого города захотел завладеть китайским престолом. Он думал, что его храброе войско непобедимо. Но китайский император выслал против него сильнейший отряд. После целого ряда битв батырь отступил к Хара-Хото и заперся за его стенами.

Караван верблюдов в пустыне.

Началась долгая осада.

Китайцы отвели от города реку, засыпали ее русло мешками и песком. В городе пытались рыть колодец, но воды не нашли. Город стоял на границе пустыни: Тогда батырь зарыл в землю все свои богатства, убил своих жен и детей, велел пробить брешь в северной стене и вышел во главе своих воинов навстречу врагу.

В битве погиб он сам, и погибло его храброе войско.

Китайцы разграбили город.

Они искали сокровища, запрятанные батырем, но не нашли их.

Через пятьсот лет Хара-Хото открыла русская экспедиция. Мертвый город очаровал Козлова. Он два раза возвращался туда. И второй раз, исследуя сторожевую башню близ северных ворот города, он нашел в ней клад, драгоценный для науки и искусства. Но золота там не было.

Там была целая библиотека книг, свитков, рукописей, множество буддийских священных картин, отпечатанных или вытканных на полотне, на шелку, на бумаге; множество статуй из бронзы, из глины, из дерева. Все прекрасно сохранилось в сухом воздухе. Эти сокровища можно видеть теперь в музее Эрмитажа, в Ленинграде.

Саксаул — колючий кустарник пустынь.

В. Меннер

Сорок миллионов лет тому назад моря еще только начали отступать, обнажая зыбкие, болотистые равнины. На этих болотах, среди пышно разросшихся лесов каштанодуба, лавра, тополей и магнолий, жил небольшой, с нашу теперешнюю лисицу, зверь.

Выгнутая спина, длинный хвост, острые сильные клыки и мелкие бугорчатые зубы — все это роднило зверька с группами насекомоядных и даже хищников. У него подвижные, как у нашей кошки, лапы, пять широко расставленных пальцев; на трех передних — копытца, на задних коготки. С такой стопой по любому болоту пройдешь — не завязнешь.

Этого зверя ученые зовут эогипус, то есть заря лошади.

Эогипус

* * *

Прошло десять миллионов лет — моря все больше уходят с континента. Почва высыхает. Для того, чтобы сохранить устойчивость, довольно и трех пальцев. Пять пальцев замедляют бег. И у мезогипуса только три пальца — три копытца. Клыки, которыми эогипус рвал корни деревьев, не нужны мезогипусу, потому что теперь сплошной лес сменился лесостепью. Клыки уменьшились, и зубы приспособились к пережевыванию только травы и мелких веточек. Тело степного мезогипуса стало легче, выше, стройнее. Однако, в речных долинах, там, где сохранились болотистые леса, еще существует другой потомок эогипуса — тяжеловесный, неуклюжий палеотерий. У него зубы, как у носорога, нос, как у тапира. Он ведет не подходящую к новым условиям жизнь и погибает, не оставив потомков.