Мы решили, что Марина должна поехать с нами в Париж. До сих пор только тренеры сопровождали советских фигуристов и никогда — хореографы. Но поскольку Марина помогла мне набрать нужную форму, много занималась со мной хореографией, проводила с нами столько времени, и не только на льду, нам хотелось, чтобы она была рядом и на чемпионате мира. Мы сказали об этом Леоновичу, и он ответил, что должен поговорить с начальством. И посоветовал мне непременно высказать свое мнение на заседании. Сергей, я и Леонович добились своего, но вряд ли у нас это получилось бы, если бы мы не были олимпийскими чемпионами. На заседании я заявила Александру Горшкову, который возглавлял федерацию, что буду чувствовать себя просто здорово, если Марина поедет с нами.
Когда я вспоминаю то время в Париже, мне хочется улыбаться. Впервые за всю мою жизнь соревнования не имели для меня никакого значения. Ни малейшего. На улице было тепло, светило солнце, я была влюблена и, помню, думала, разминаясь на зеленой траве, что не знаю, зачем нужно в таком чудесном городе, в такую великолепную погоду выходить на лед. Мы могли бы просто бродить по улицам и ни о чем не беспокоиться. Мне хотелось только одного — побыстрее откатать программы. Не могу сказать, что меня не волновало, выиграем мы или проиграем, но я была спокойна и не замыкалась на чемпионате, как прежде.
Похоже, на нашем выступлении это никак не сказалось. Мы не сделали ни единой ошибки — один из двойных акселей из программы убрали, чтобы она стала технически не такой сложной, как раньше, — победили и получили за победу семь тысяч французских франков каждый.
Чтобы отметить это событие, Сергей пригласил меня в ресторан. Он пил пиво, а для меня заказал коктейль, который мне не понравился. А потом хозяин ресторана нас узнал и принес бутылку шампанского. Оно было такое вкусное, что я выпила его довольно много и опьянела. Мы старались не говорить другим фигуристам, что влюблены друг в друга, но они уже стали и сами это замечать. А после того похода в ресторан мы смеялись и целовались прямо на улице. Мне было наплевать, увидит нас кто-нибудь или нет. Мы не стали возвращаться в отель на такси, гуляли, сидели на скамейках в парке, разглядывали прохожих, не сводили глаз друг с друга. В Париже такая атмосфера, что даже если ты не влюблен, то все равно у тебя возникают какие-то особенные чувства. Мне хотелось, чтобы этот день никогда не кончился.
А потом Сергей сказал, что мы должны пригласить Марину и Сашу Фадеева в ресторан. Поэтому на следующий день после того, как Саша закончил выступать в соревнованиях, мы сказали, что ждем их в ресторане на Елисейских полях.
В тот час, на который мы договорились, мы с Сергеем все еще были в его номере. Какая разница? Ну, опоздаем! Я была совершенно пьяна от любви. Марина и Саша позвонили нам, чтобы выяснить, что же случилось. «Ой, идем, — ответила я. — Не волнуйтесь». Когда мы явились, Марина посмотрела на нас так, словно хотела спросить: «Что с вами обоими происходит?» Думаю, она только тогда заметила, что у нас с Сергеем возникли особые отношения.