— Чё, — удивилась женщина, — арестуешь, что ли? Коля, ты это слышал? У нас ребенка украли и нас же и арестовывать хотят! Сами никого поймать не могут, а людей пугают.

Коля переминался с ноги на ногу, не решаясь принять чью-либо сторону в споре.

— Никто вас, Оксана Андреевна, арестовывать не собирается, — Матвейчук встал с дивана, намереваясь завершить неприятную дискуссию, — у вас есть выбор. Либо наши сотрудники остаются в доме, фиксируют все переговоры с преступником, а потом передача денег проходит под нашим контролем, либо, если вас первый вариант не устраивает, мы заберем эту сим-карту и будем вести переговоры сами, без вашего участия. Выбирайте.

— Коля, принеси мне еще попить, — скомандовала Оксана Андреевна, — только не воды, посмотри там чего покрепче в холодильнике.

Когда муж вновь вышел из комнаты, она исподлобья взглянула на Матвейчука и нехотя объявила капитуляцию.

— Хорошо, пусть сидят ваши охламоны, но только чтобы обувь в прихожей снимали, а то знаю я вас, весь пол испоганите.

— Договорились. — Условия соглашения подполковника вполне устраивали.

* * *

Выйдя на крыльцо, Матвейчук облегченно вздохнул.

— Мне кажется, если б эту тетку врасплох не застали, она бы сама нашего удава и повязала.

— Кого? — удивленно переспросила Крылова.

— Удава, это его так Илья Валерьевич прозвал, — объяснил Матвейчук, — я так понял, он это в психологическом описании преступника вычитал, и уж больно ему сравнение понравилось. Ну а что, эта ж баба ну сущий дикобраз, вся в иголках. Я, кстати, в телевизоре видел, там змеюка какая-то, не то удав, не то анаконда, дикобраза заглотила. Так он, представляешь, внутри ее иглы свои как распушил, короче, такая смесь ежа и ужа получилась, смотреть страшно.

— И что, помогло это дикобразу?

День был прохладный, и изо рта после каждого слова вырывалось небольшое облачко пара.

— Да не особо, — усмехнулся Матвейчук, — так оба и померли. Вовремя распушаться надо, Крылова, вовремя!

Настроение подполковника вновь улучшилось.

— Кстати, что там по вашему, точнее, теперь нашему подозреваемому? — Он спустился с крыльца и направился к ожидавшей их машине.

— Пока ничего, — Виктория поспешила вслед за Матвейчуком, — вчера установили наблюдение за квартирой, но было уже поздно, скорее всего, Громов уже спал. Во всяком случае, никакого движения в окнах не заметили, и свет был выключен.

— Может, спал, — кивнул подполковник, — а может, его в квартире и вовсе не было. Ежели это он и есть наш клиент, то как он у себя в квартире быть может? Это ж почти тысяча километров отсюда будет.

— Вы думаете, это он, Владимир Евгеньевич?

— Да я ничего не думаю, Виктория Сергеевна, — Матвейчук остановился у машины и закурил, делая короткие, быстрые затяжки, — пока у нас ничего нет, чтобы делать какие-то выводы. А чем вам его кандидатура не нравится? Самый хороший вариант был бы, особенно с учетом того, что больше у нас и нет никого. Или вам его жалко? Офицер, орденоносец, да еще и сына потерял. Жалко, признайтесь.

— Жалко, — неохотно кивнула Крылова, чувствуя на себе насмешливый взгляд подполковника.