– Гуляем, Богдан, – подмигнул казаку атаман. – Веселись, воинство православное, весь мир наш!

Задохнувшись от восторга, слуга поворотил коня и помчался вдоль скачущих сотен, привлекая внимание залихватским посвистом:

– Веселись, гуляй вольница! Бей купцов, вешай ксендзов, режь ляхов! Чтобы и корня поганого польского более не осталося-а-а-а!!!

Тридцатого сентября Калуга зазвенела вся колокольным звоном, наполнилась радостным гомоном. Из Московских ворот вышел на подвесной мост государь Дмитрий Иванович с супругой – одетые в бархат, в крытые парчой меховые плащи, в сверкающих самоцветами коронах. Царица Мария несла перед собой весьма заметный животик, а потому и некоторая ее неуклюжесть, и особо почтительное отношение к супруге Дмитрия имели свое оправдание.

Спешившийся чуть в отдалении воевода Иван Заруцкий, сверкающий панцирной кольчугой и хорошо начищенным островерхим шлемом, подкрутил усы, громко отчеканил по дощатому настилу с десяток шагов и преклонил колено:

– Прости, государь! На пути к тебе я заблудился. Но я тебя нашел, и пусть сии пленники станут оправданием моей медлительности! – Атаман указал на связанных шляхтичей, поставленных возле рва на колени. – Армии Яна Сапеги больше нет. Кончилась!

– Встань, дружище! Я всегда верил тебе, Иван. Доверяю, как себе самому! – Царь Дмитрий Иванович крепко обнял казачьего атамана. – Я знал, ты вернешься! Не все в этом мире измеряется золотом. Есть еще и совесть!

Когда государь отпустил своего преданного воина, тот приложил ладонь к груди и склонил голову:

– Государь, для твоей супруги у меня тоже есть подарок. Дозволь, я ей покажу?

– Да, конечно. – Дмитрий взял Марианну за руку, вложил ее ладонь в руку своего воеводы. – Вечером жду тебя на пир. Там и обсудим, как нам дальше Русскую землю от ляхов вычищать!

Царь ушел обратно в город, а воевода Заруцкий провел женщину к себе в обоз и указал на роскошную кибитку, крытую сверху кожей ровной и глянцевой, а по бокам – тисненой, с наведенным золотом изображением львов. Открыл боковую дверь, опустил железную лесенку:

– Теперь посмотри, какова она внутри!

Марина, опираясь на его ладонь, поднялась. Иван Заруцкий вскинул руку, останавливая свиту и охрану:

– Вы что, все вместе туда набиться собрались? Что там внутри с царицей случиться может? Сейчас выйдем! – Он поднялся по лесенке, затворил дверь. Повернулся к Марине, и она тут же вцепилась в него горячим поцелуем:

– Ты вернулся ко мне, мой рыцарь! Ты вернулся, мой любимый! Я так ждала! Я так истосковалась! – Женщина попятилась, забралась на столик, села и приподняла юбку: – Тебе можно, моя радость. Но только осторожно, хорошо?

Иван Заруцкий развязал пояс, подступил к царице, крепко обнял, целуя шею, лицо, глаза. Вдруг спросил:

– Коханечка, признайся, а с гусарским нарядом, это правда?

Марина откинулась, громко и счастливо расхохоталась. Потом снова качнулась к любимому, закинула руки ему за затылок и шепотом пообещала:

– Когда бременем разрешусь, мой любый, я его для тебя надену!

В это самое время государь Дмитрий Иванович вернулся на заседание Боярской думы, сел на трон, ударил ладонями по подлокотникам и изрек: