Как ни раскладывай, получается, Зое придется бросить свою профессию и уехать из Рушниц.

Выходит… Зоя должна пожертвовать ВСЕМ, если выйдет замуж за Луку.

И еще! Такого красивого мужчину, как Лука, обязательно будут осаждать со всех сторон женщины. И тут дело даже не в том, пойдет он налево от Зои или нет… Она сама свихнется от ревности, изведет себя и изведет его, потому что по характеру Зоя – ревнивая, и тут уж ничего не поделать.

Долго ли продержится их брак?

Разум говорил Зое – нет.

Да, и про разум. Пусть Полина сумасшедшая, глупая и т. п. – но зато она пусть и короткое время, но жила полной, насыщенной жизнью. Это ведь такое счастье – жить не умом, а сердцем. Чувствами. Безумствовать, а не щелкать на счетах – что пойдет в плюс, а что в минус. Сгореть – пусть быстро, но зато ярко, а не тлеть вечность.

А Лука – «я знаю, ты будешь хорошей женой и матерью, бу-бу-бу…». Где страсть?! Хочется страсти, волшебства, романтики, а не голого расчета. Безумств тоже хочется!

Зоя заплакала. Она сидела, не вытирая слез, и думала о себе и Полине.

Жалко. Как же жалко ее, бывшую подругу, художницу – талантливую, но неприкаянную!

Зоя уже не плакала, а рыдала, закусив рукав у кофты.

Счастья нет. И не будет никогда.

Она не давала себя обнять, утешить. Не отталкивала буквально, но всем своим поведением, своим видом говорила – не трогай меня сейчас.

Вероятно, Зоя находилась в шоке от всего произошедшего. Ладно, понятно, надо дать ей время, чтобы прийти в себя. Хотя так хочется прижать ее к себе… ну, и все прочее тоже хочется сделать. И плевать, что смерть ходит рядом, что Полина, пусть и бывшая, но лучшая Зоина подруга – погибла.

Потому что любовь важнее смерти. Только любовь может утешить и успокоить, затянуть все раны.

…На следующее утро Лука поехал за Сивохиными, а Зоя осталась в доме, чтобы вымыть полы и еще раз проветрить гостиную.

Супруги – Елизавета Остаповна и особенно Петрович – оживились, когда в больнице появился Лука. Они, верно, уже считали его женихом Зои… Конечно, Сивохины не спрашивали напрямую – «как у вас там с Зоей дела?», осторожничали, но все же в их глазах читалось нечто такое… Любопытство, радостное ожидание.

Они неплохие люди, Сивохины, если радовались чужому счастью, если были благодарны за то, что о них помнят, о них заботятся. Да, конечно, они, наемные работники, прислуга, по сути, и тревожились одновременно немного – ведь если будущее Зои изменится, то, возможно, изменится и их судьба?

«А ничего не изменится, – вдруг подумал Лука. – Они нужны. Ведь, если мы с Зоей родим детей, без помощников не обойтись! Хотя не комильфо мужику жить в доме жены примаком, я на это Зое уже намекал. А ничего! Я этот дом возьму да перестрою, если Зоя позволит, конечно… И вроде как не совсем уже ни при чем тут буду».

Зоя к их возвращению прибралась, приготовила обед. Сердечно обняла Елизавету Остаповну и строго-настрого велела ей лежать.

В общем, все мило и душевно, хотя и несколько нервно-тревожно.

Эту ночь Лука и Зоя опять провели раздельно. Зоя продолжала отдаляться, замыкаться в себе. Сидела в своем кабинете, чертила, рисовала что-то на компьютере – говорила, что, возможно, скоро возьмется за очередной проект, обдумывает одну идею и лучше ей не мешать…