– Там этажерка сломанная валяется… Хочешь, я ее починю? – заглянул к ней Лука.

– Ты? Зачем? Проще выкинуть и новую купить. Ладно, чини, если хочешь.

– Твоими инструментами можно воспользоваться?

– Да-да, пожалуйста…

От нечего делать Лука принялся ремонтировать ту этажерку, которую сокрушил Володя.

…Лука не столько хотел починить сломанную вещь, сколько изменить ее. Сделать из добротной, но скучной деревянной штамповки нечто новое, изящное.

Он любил красивые, интересные вещи, а дом Зои – словно кунсткамера, был наполнен мертвыми предметами.

Лука заменил сломанные элементы в этажерке, надстроил карниз сверху, балки сделал резными, добавил еще несколько декоративных элементов… Казалось бы, вещь должна была стать массивнее, тяжелее, но нет – наоборот, этажерка приобрела легкость, ажурность. Лука ошкурил ее, снял прежнюю темную краску, открыл древесину – прозрачную, медового, золотистого оттенка.

Пока возился в Зоиной просторной мастерской, вдоволь надышался деревом, клеем – словом, всеми теми запахами, к которым привык с детства, сидя в мастерской у деда-краснодеревщика.

Приятно было снимать стружку, соединять детали, резать по древесине…

Оказывается, Лука ничего не забыл из того, чем занимался когда-то вместе с дедом.

«Вот ремеслом я сейчас занимаюсь или творчеством? Наверное, и то и то…»

– Ух ты… – Лука не заметил, как в мастерскую вошла Зоя. – Починил! И как красиво! Ты, Лука, настоящий плотник… – она осторожно прикоснулась к резным деталям этажерки.

– Нет, не так, – усмехнулся Лука. – Плотник – это тот, кто может построить дом. А столяр – делает все то, что внутри дома. Хотя… Эти две профессии очень связаны, да. Я говорил, дед работал столяром-краснодеревщиком? Знатную мебель изготавливал, да.

– Как красиво…

– Ну, это я еще без чертежа, без эскиза все делал, на глазок, – скромно произнес Лука. – Можно меня почти скульптором считать? А, коллега?

Он шутил, конечно. Зоя улыбнулась, обняла его. Потом сказала:

– А сделай еще вот тут один небольшой карнизик… Вот так и так? – Она набросала карандашом на листке рисунок. – Потом позови меня, ладно?

Ушла. Лука, вдохновленный Зоиной похвалой, выполнил ее просьбу. Неожиданно этажерка приобрела законченный вид.

Зоя знала, о чем просила. Вот что значит хороший глазомер и воображение: способность представить всю композицию целиком! «Уважаю…» – одобрительно подумал Лука, шлифуя новые детали.

Закончив работу, он присел на небольшой диван в мастерской и сам не заметил, как заснул.

Сколько он спал, Лука не заметил. Возможно, долго, всю ночь.

…Потому что, когда проснулся, в широкие окна лилось яркое солнце, в центре мастерской золотым огнем отражала солнечный свет деревянная этажерка, посреди мраморных изваяний, стоявших вдоль стен.

Зоя увлеченно ее красила.

– Что ты делаешь? – удивленно, настороженно спросил Лука. Вскочил, подошел ближе.

На медовой, прозрачной поверхности дерева распускались цветы: ромашки, подсолнухи, васильки. Много, очень много. Избыточно много. Но в этом буйстве цветов своя прелесть. Да и сама фактура, и форма конструкции – словно они разрешали художнику не скупиться.