Как Данте и ожидал, он нашел ее – сгорбленной, в холодном сером свете на стоге сена.

– Привет…

– Данте! – Джесс шумно втянула воздух. – Я сказала тебе, что мне нужно время, чтобы подумать. Ты застал меня врасплох.

– Я пришел, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась до дома.

– Я знаю дорогу.

– В такую погоду все еще может быть опасно.

– Ты обо мне беспокоишься? – спросила она, скептически глядя на него.

– Я всегда о тебе беспокоюсь.

– Тогда почему ты не посвятил меня в свои планы насчет фермы? Почему вообще исключил меня из обсуждения?

– Я мог бы сказать тебе раньше, – признался Данте, – но предполагал, что ты начнешь возражать. Поэтому сначала я обсудил все детали с твоим отцом и составил необходимые документы.

– Ты только все запутал, – вспыхнула она, покачав головой. – Странно, что сейчас ты так долго выжидал. В остальных случаях ты слишком нетерпелив. Слишком рано выписался из больницы. Начал заниматься верховой ездой раньше, чем стал ходить без трости.

Он не обратил внимания на все эти комментарии, кроме одного.

– Я не всегда нетерпелив. Я долго жду, когда дело касается тебя.

Она покраснела при напоминании.

– Ты считаешь, что я навязываю тебе свою волю? – спросил он.

– А как ты думаешь?

– Я должен был сделать это для тебя, Джесс.

– У меня еще не было возможности поговорить с отцом, – призналась она, пытаясь закончить разговор.

– А чего ты ждешь? – спросил он.

– У тебя есть деньги и власть, и ты все провернул за моей спиной. Это несправедливо! – воскликнула она. – Но я не буду мешать отцу, когда у него появился второй шанс обрести счастье.

– Его здесь нет?

– Он с Эллой.

Он замолчал на какое‑то время, а затем заметил:

– Хорошо, что он наконец‑то вернулся к жизни.

– Ты хочешь сказать, что я не вернулась к жизни? – спросила Джесс.

– Ты можешь делать все, что захочешь, – спокойно сказал Данте.

– Например, продать ферму тебе?

– Какая неожиданная идея!

– У меня много таких идей.

– Я бы предпочел, чтобы ты сохранила ферму, – честно сказал он. – Тебе не обязательно здесь жить. Ты можешь жить где угодно.

– Твои люди придут на помощь, – интуитивно предположила она.

– Если пожелаешь. Они к твоим услугам.

– Ты все продумал, не так ли, Данте?

Он промолчал.

Джесс нервно заходила взад‑вперед.

– Все дело в доверии, – сказала она.

– Да, без доверия ничего не получится, – согласился Данте.

Последовало долгое молчание, а затем она спросила:

– Разве время не лечит все раны?

– Некоторые раны глубже, чем другие, и оставляют шрамы, с которыми нам приходится бороться, но со временем и эти шрамы становятся меньше.

Она посмотрела на него, как будто хотела ему верить.

– Джесс, я все понимаю. Мы с тобой в чем‑то схожи. Ты потеряла мать, я обоих родителей. Как будто нас бросили в воду, как беспомощных щенят. Я плыл без якоря в течение многих лет, пока не собрался с мыслями и не понял, что мы должны сплотиться как семья. Ты тоже изменилась и выросла, – напомнил он Джесс. – Ты закончила обучение, как и обещала своей маме, и теперь ты отличный физиотерапевт. Вот живое доказательство, – добавил он, широко раскинув руки.