– Вот такой ты мне больше нравишься! – улыбнулась Лола. – А то все ворчал и ругался.

Она рассказала подробно про разговор с тетей Глашей.

– Так что бабуся твоя все врет, никакая она не Саломея и в театре никогда не пела!

– Да уж… – протянул Леня, – как, говоришь, ее фамилия-то была, Закоркина? С такой фамилией только в кассе и сидеть… А картин-то дома, фотографий понавешала! Тут она со Станиславским, тут она с Булгаковым – совсем завралась!

– Монтаж! – решительно высказалась Лола. – Раздобыла где-то групповые фотографии писателей да артистов, вырезала какое-нибудь женское лицо и себя вставила.

– Фортель, Фортель… – бормотал Маркиз, – снова придется к Ивану Игнатьевичу идти за информацией. Если и правда Фортель был известный вор, то он про него все знает… Ну бабка, как голову-то мне заморочила, артистка прямо!

– С погорелого театра, – вставила Лола, – ты слушай, что дальше было. Значит, идем мы с Пу И от тети Глаши… – тут она немного запнулась, поскольку не хотела рассказывать о том, что встретила в театре свою бывшую сокурсницу, которая сейчас явно преуспевала, – идем мы и заблудились…

Леня ничего не заподозрил, он был в глубине души уверен, что редко у какой женщины в голове нет топографического кретинизма и что любая в трех соснах заблудится запросто.

Дальше Лола скороговоркой рассказала, как Пу И сбежал, как она его искала и совершенно случайно оказалась в темной кладовке. А когда услышала разговор, то побоялась вылезать, оттого и не видела тех беседующих людей.

– Все сходится! – захлебываясь и блестя глазами, торопилась Лола. – Он как раз говорил, что их привезут завтра. Они – гвинейские императорские скорпионы, так ведь? И что он должен был идти в магазин к Ильичу. Так что дедушка Ленин тут ни при чем, Ильич – это Лаврентий Ильич Бабочкин, директор зоомагазина «Кот в сапогах»… А пропал тот тип, которого вы преследовали, недалеко от театра. Если тебе и сейчас неясно, то я уж не знаю…

– Да я все понял. Только не понял, отчего ты мне сразу не сказала, что подслушала такой важный разговор… Что наша бабка выдумала, будто в театре пела и пять мужей у нее было – это не криминал. Мало ли что люди про себя выдумывают, чтобы впечатление произвести, а вот про Скорпиона…

– Да я только там, у театра, поняла, о чем речь шла! – оправдывалась Лола. – И вообще, нечего перекладывать с больной головы на здоровую! Сам хорош, упустил объект, а теперь ищешь виноватых!

– Да никого я не ищу! – вздохнул Маркиз. – Надо думать, что делать дальше…

– Я знаю, кто такой Скорпион! – выпалила Лола, сделав страшные глаза. – Это осветитель Николай!

– С чего такая точность? – насмешливо прищурился Маркиз.

– Если бы ты видел, как он управляется там, наверху, ты бы не сомневался!

– Да? – оживился Леня. – Тогда у меня к тебе будет деловое предложение. Как ты смотришь на то, чтобы на некоторое время вернуться к театральной карьере?

– Что ты хочешь этим сказать? – голос у Лолы дрогнул.

– Я хочу сказать, что ты должна поступить в театр на Фонтанке. Причем как можно скорее, – произнеся эти слова, Леня заметил грозный блеск в глазах Лолы и на всякий случай отошел подальше.