— А дальше? — не выдержала Мирослава.

— Дальше поблизости залаяли собаки, потом мужик откуда-то выскочил с охотничьим ружьем, мы и сделали ноги от греха подальше.

— И это все?!

— Все…

— Хоть кто-то из вас рассмотрел женщину?

— Я рассмотрел.

— И я. Очень даже ничего баба была.

— Описать можете?

— Ну…

— А по фотографии узнаете?

— У тя че ее фотокарточка есть? Покажь.

— Нет.

— Тогда об чем разговор. Как сфотографируешь, приходи, — они дружно заржали.

— Как она была одета?

— Обыкновенно — кофта, юбка, туфли.

— Туфли красные?

— Нет, сиреневые.

— Молодец! — похвалила Мирослава.

Мужчина выпятил грудь.

— А из какого дома мужик выскочил?

— С противоположной стороны улицы, дома, наверное, через три.

— Он вас видел?

— Видел, должно быть, раз подстрелить грозился.

Мирослава поняла, что большего ей из этих бродяг не выжать, сунула в руки пожилого пакет и быстро пошла в сторону оставленной машины.

Доехав до дачи Фалалеевых, она выбралась из машины, перешла на противоположную сторону улицы и стала высматривать через заборы какую-нибудь собаку. Вскоре ей повезло, едва она дотронулась до калитки, как из-за кустов сирени выскочили два здоровенных кобеля и зарычали.

— И кто у нас тут такой маленький? — ласково спросила Мирослава, — у кого такие хорошенькие глазки? И ушки!

Собаки замерли и завороженно уставились на Мирославу. Она обладала врожденной необъяснимой способностью укрощать самых свирепых псов, делая их ласковыми и покладистыми, как котята.

— Что здесь происходит?! — раздался голос высокого, косая сажень в плечах хозяина участка.

— Здравствуйте, — улыбнулась Мирослава, — я детектив, здесь у вас произошло убийство.

— Знаю, — оборвал он ее и подозрительно посмотрел на своих псов, радостно виляющих хвостами. — Чего вы сделали с моими собаками?

— Ничего, — беззаботно отозвалась она, — не беспокойтесь, ничего не произошло плохого с их сторожевыми способностями.

— Вы им ничего не давали?!

— Нет, нет, — заверила она, — ответьте на мои вопросы, я уйду, и ваши собаки станут прежними.

— Спрашивайте.

— В ту ночь, когда в поселке произошло убийство, ваши собаки залаяли, вы схватили ружье и выскочили из дома?

— Да, так и было. Откуда вы знаете?

— Неважно. Не видели ли вы вечером накануне или ночью женщину, приезжавшую или приходившую к Фалалееву?

— Никаких женщин я не видел, только шуганул двух бомжей, которых учуяли мои собаки.

Мирослава не стала говорить ему, что бомжей было больше.

— А утром? — спросила она.

— Что утром?

— Утром вы кого-нибудь видели?

— Утром рано я уезжал.

— Во сколько?

— В пять утра.

— Куда?

— На рыбалку. Вернулся к обеду, а тут уже трам-тарарам!

— Что?

— Полиция и так далее! — Он взмахнул рукой.

— А раньше к вашему соседу приезжали гости?

— Друзья к нему часто приезжали.

— А жена?

— Нет, не видел ни разу.

Поблагодарив сурового хозяина, Мирослава покинула поселок.

А собаки, виляя хвостами, смотрели вслед ее автомобилю, пока он не скрылся из виду. После чего на их морды вернулась суровая серьезность, а в глаза — выражение преданности обожаемому хозяину.

Выехав из поселка, Волгина сбросила скорость. Ее «Волга» поползла по шоссе, как улитка по краю виноградного листа…