— Там сверху, — сказала пожилая женщина, — выглядывала золотистая обертка макушки бутылки шампанского.
— Скорее всего, Аня пошла к кому-то в гости, — вмешалась дочь Веры Семеновны.
— Да, скорее всего, — согласился следователь и спросил Веру Семеновну: — А день вы точно запомнили?
— Да, точно. В этот день у моей подруги день рождения, и я все время думала о том, чтобы не забыть ее поздравить.
— А почему не поздравили с утра? — не сдержал любопытства следователь.
— Катя, — зарумянилась Вера Семеновна, — попросила звонить ей ближе к вечеру. Утром у нее хлопоты, а днем должны были собраться дети. И она не хотела, чтобы ее кто-то беспокоил.
Наполеонов удовлетворенно кивнул.
Забрав подписанные протоколы, он распрощался с обеими женщинами и махнул рукой внезапно появившемуся на пороге Павлику.
На прощание он посоветовал мальчику:
— В следующий раз сначала спрашивай, кто там, а потом открывай. А лучше без взрослых вообще не открывай никому.
— Ладно, — сказал Павлик и, подумав, добавил: — Приходите еще!
Судя по лицам женщин, они не одобряли выданное ему Павликом приглашение.
Наполеонов улыбнулся и махнул мальчику еще раз рукой.
Когда в ответ на его звонок отворилась дверь третьей квартиры, ничего не подозревающего Наполеонова буквально затащили вовнутрь цепкие старушечьи руки. Он пригляделся, перед ним стояла женщина, которой было хорошо за семьдесят. Ее лицо лучилось лучиками морщинок и улыбки.
— Вы следователь, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла она и ткнула его указательным пальцем в грудь.
— Следователь, — покорно согласился он, — Наполеонов Александр Романович.
Шура был уверен, что старушка подглядывала в глазок и даже, возможно, слышала часть его разговора с Михалевыми.
— А мы уж вас заждались! — воскликнула женщина, — ну, чего вы стоите на пороге, я баба Лиза, идемте, познакомлю вас со своим мужем дедом Василием.
Наполеонов послушно поплелся за хозяйкой дома, где, как ему и было обещано, он был представлен деду Василию.
— Вы садитесь, садитесь, — сказала старушка, толкая его к одной из деревянных табуреток, выкрашенных масляной краской.
Наполеонов сел и все-таки успел задать вопрос, прежде чем хозяйка дома снова открыла рот:
— Вы сказали, что ждали меня?
— А как же! — всплеснула она руками, — можно сказать, все глаза проглядели!
— Но откуда вы знали, что я приду?!
— Как же не знать, милок?! Нас же предупредили ваши детективы! Так и сказали, придет, мол, следователь и допросит вас под протокол.
— Детективы? Какие детективы? — вытаращил глаза Наполеонов.
— Вы что, милый, запамятовали?
— Да у них там правая рука не знает, что левая делает, — неодобрительно вмешался дед Василий.
— Постойте, постойте, — проговорил Шура, — эти детективы предъявили вам документы?
— А как же! — замахали на него руками старики.
— И что там было написано?
— В одной бумаге — Мирослава Волгина, а в другой — Морис Миндаугас.
— А, эти, — облегченно вздохнул Наполеонов.
— Ну вот, видишь, дед, он и вспомнил! — порадовалась баба Лиза.
Следователь не стал объяснять старикам, что вспоминать ему было не о чем, так как он не посылал к ним детективов. И о том, что детективы были частными и к полиции отношения не имели, тоже говорить не стал.