— Следователь Александр Романович Наполеонов.
— А я Павлик, — представился мальчик.
— Взрослые дома есть?
— Есть, мама и бабушка. Вам кого?
— Обеих.
— Мама, бабуля! Бегите скорее сюда, — закричал Павлик в глубь квартиры, — вас следователь арестовывать пришел! — и, рассмеявшись, убежал.
Первой появилась пожилая женщина с уложенным на макушке узлом из седых волос.
— Вы бабушка этого сорванца? — Наполеонов кивнул туда, куда убежал ребенок.
— Да.
— А вы?
Шура вздохнул:
— Следователь Александр Романович Наполеонов.
— А, так вы, наверное, насчет наших соседей?
— Так и есть.
— Маша, — крикнула она, — иди, поговори со следователем!
На пороге показалась молодая женщина с замотанным на голове полотенцем. Нетрудно было догадаться, что она только что принимала душ.
Наполеонов представился еще раз.
Молодая женщина назвалась Марией Павловной Михалевой и не стала держать следователя на пороге.
— Пойдемте в комнату, — пригласила она, — там удобнее разговаривать.
Наполеонов охотно последовал за ней.
Они оказались в гостиной, где диван, кресла, стулья были обтянуты чехлами горчичного цвета, на окнах висели желтые шторы, круглый стол был застелен скатертью золотисто-соломенного цвета. В центре стола в большой хрустальной вазе, явно советских времен, красовались золотые шары на длинных стеблях.
— Вы устраивайтесь поудобнее, — предложила Наполеонову молодая женщина, она вышла на пару минут и вернулась вместе с пожилой.
— Это моя мама, Вера Семеновна, — представила она ее.
— Расскажите мне, пожалуйста, о своих соседях Фалалеевых все, что вы о них знаете, — попросил следователь.
Мария пожала плечами:
— Что, собственно, мы можем о них знать? Близко не общались. Только здравствуйте да добрый вечер.
— Возможно, вы слышали, как они ссорились? Угрожали друг другу?
— Ничего такого мы не слышали. Аня иногда плакала.
— Часто?
— Нет, только тогда, когда Саша в очередной раз уходил от нее к своей пассии.
— А вы ее знали?
— Кого?
— Пассию вашего соседа.
— Так она подруга Анны!
— Вы ее видели?
— Конечно. Она приходила к ним.
— Часто?
— Последнее время нет. Но пару раз я видела Анну с Маргаритой в кафе-мороженое, что у нас тут на углу.
— И что они делали?
Мария пожала плечами:
— Как что? Мороженое ели.
— И не ссорились?
— Нет.
— Вас не удивляло, что ваша соседка так мирно общается с женщиной, которая разрушает их брак?
— Нет, не удивляло. Вернее, я не думала об этом.
— Понятно…
— Они вроде дружили с детства, — добавила Мария.
— Они двоюродные сестры.
— Вот как…
— А вы не видели, Анна накануне гибели мужа никуда не отлучалась?
— Я работаю, у меня нет времени следить за соседями.
— А ночью?
— Ночью я сплю.
— Что ж, — следователь начал подниматься со стула.
— Минуточку, — остановила его Вера Семеновна, которая до этого сидела молча, — я видела Анечку дня за два до гибели мужа. Она была с сумкой и пакетом.
— Может, шла в магазин?
— Нет, они уже были полными, особенно пакет.
— Что там было, вы, конечно, не заметили?
Вера Семеновна покачала головой, а потом подумала и, судя по изменившемуся выражению ее лица, вероятно, что-то вспомнила.
Наполеонов терпеливо ждал.