— И стали близкой подругой Максименковой?

— Так получилось, — пожала плечами Таисия, — сами посудите, мы ведь живем через стенку.

— Соседи через стенку есть у всех, — возразила Мирослава.

— Есть-то они, конечно, есть, но нас притянуло друг к другу.

— А Анне Фалалеевой это не понравилось?

— Вслух она ничего не говорила. Но иногда так косо смотрела на меня, что просто жуть брала!

— Вы не преувеличиваете?

— Да нисколечко! — Таисия прижала правую руку к сердцу.

— Я знаю, что, кроме вас и Анны, у Маргариты была еще одна близкая подруга…

— Кто это? — удивилась Таисия.

— Жанна Тропинина.

— Ах, Жанна! — воскликнула Бекбулатова, — но ее нельзя назвать закадычной подругой.

— Вы уверены?

— Вполне! Хотя она сыграла огромную роль в судьбе Маргариты.

— И какую именно?

— А вы что не знаете? — удивилась Бекбулатова.

— О чем именно?

— Так Жанна же и познакомила Маргариту с Глебом.

— Понятно, — сказала Мирослава. И полминуты спустя спросила: — Значит, вы считаете, что Анна ревновала Маргариту к вам?

— Уверена.

— А своего мужа к Маргарите она не ревновала?

— Может, и ревновала. Но я бы выразилась иначе.

— Как же?

— Каждый раз, когда Анна узнавала, что Сашка и Марго сошлись, она выпадала в осадок.

— Как это?

— Анька как бы застывала и переставала жить на время. А как Фалалеев возвращался к ней, ее жизнь продолжалась с той самой точки, в которой остановилась с его уходом.

— Интересное замечание…

— Это не просто замечание, это факт, — заверила ее Бекбулатова.

«Чертовщина какая-то», — думала Мирослава, распрощавшись с соседкой Максименковой.

Дома за обеденным чаем Мирослава обо всем поведала Морису. Он тоже пришел в недоумение и попытался уточнить:

— Что же Бекбулатова считает, что Анна нетрадиционной ориентации?

— Об этом разговор не шел, — задумчиво проговорила Мирослава, прихлебывая душистый зеленый чай с жасмином.

— Но она прямо сказала, что Анна ревновала к ней Маргариту.

— Ну и что? Дети тоже ревнуют родителей к родившемуся братику или сестричке.

— Но у Анны вроде бы любящие родители.

— Вроде бы да. Но она привыкла к тому, что ее со школы опекала Маргарита. И меня мучает еще один вопрос.

— Какой?

— Как родителям Анны удается не догадываться о перипетиях в семейной жизни единственной дочери?

— Они живут за городом…

— Ну и что! У них есть друзья, знакомые. А земля, как известно, всегда слухами полнится.

— А вы не думаете, что они все знают, но не хотят вмешиваться?

— Странная позиция.

— Ничего странного, если учесть, что родители любят дочь и в то же время знают об ее одержимости мужем.

— Возможно, ты и прав… — вздохнула Мирослава.

— И что вы собираетесь делать дальше?

— Неплохо было бы взглянуть на неутешную вдову…

— Думаете, что она согласится разговаривать с вами?

— Попытка не пытка. Во всяком случае, попробовать стоит.

Внезапно раздавшийся звонок прервал их разговор.

— Кто бы это мог быть? — Мирослава выглянула в окно.

— Я уверен, что это Наполеонов, — усмехнулся Морис и пошел открывать ворота.

— Без предупреждения! — сделала страшные глаза Мирослава.

— Видно, решил нагрянуть с внезапной проверкой относительно наличия в доме съедобных припасов, — отшутился Миндаугас.