Папаша Внеси-Ясность говорил с таким пылом, что старина Абсент был потрясен, хотя на самом деле он почти ничего не понял. Но, доверяя своим коллегам, он ликовал в душе.

Что касается Лекока, то он побледнел, губы его дрожали, как у человека, принявшего смелое решение. Выпрямившись, он взволнованно сказал:

– Простите меня за обман, господин Табаре. Но обо всем этом я думал… Однако я не доверял себе, хотел услышать это от вас…

Сделав беззаботный жест, Лекок добавил:

– Теперь я знаю, что надо делать.

Папаша Табаре возвел руки к небу и отчаянно замахал ими:

– Несчастный!.. – воскликнул он. – Неужели ты собираешься арестовать герцога де Сермёза?.. Бедный Лекок!.. На свободе этот человек обладает неограниченной властью, и он раздавит тебя, ничтожного агента Сыскной полиции, как червяка! О, сынок! Берегись! Не нападай на герцога, иначе я не отвечаю за твою жизнь.

Молодой полицейский покачал головой.

– О!.. Я нисколько не заблуждаюсь, – сказал он. – Я знаю, что сейчас мне не добраться до герцога… Но я схвачу его в тот день, когда проникну в его тайну… Я презираю опасность, но я знаю, что должен скрываться, чтобы преуспеть… И я буду скрываться. Да, я буду держаться в тени до того дня, когда я приподниму завесу, прикрывающую это запутанное дело… И тогда я появлюсь. И если Май – это действительно герцог де Сермёз… Я возьму реванш.