Лекок, такой красноречивый в кабаре вдовы Шюпен, такой уверенный в себе, такой воодушевленный, когда излагал свои теории простоватому папаше Абсенту, молчал, повесив нос. Но он не чувствовал досады. Он пришел сюда за советом и находил вполне естественным – редкое здравомыслие, – что ему давали эти самые советы.

Он допустил ошибки, ему на них указали. Он не возмущался – еще одно чудо! – и не пытался доказать, что был прав в тех случаях, когда на самом деле заблуждался. Другие на его месте сочли бы папашу Внеси-Ясность слишком многословным в своих рассуждениях, он – нет. Напротив, Лекок испытывал к нему бесконечную признательность за этот выговор, понимая, что тот пойдет ему на пользу.

«Если кто-нибудь и может, – думал молодой полицейский, – вытащить меня из жуткой передряги, в которую я угодил, то только этот проницательный славный старик… И он меня вытащит, я это чувствую по его уверенности».

Папаша Табаре налил в большой стакан отвар и выпил его. Вытерев губы, он продолжил:

– Мой мальчик, я упомяну лишь для памяти о том уроке, который ты сам себе преподнес, не выведав у Добродетельной Туаноны, когда она полностью находилась в твоем распоряжении, все, что ей известно о деле. Знаешь пословицу? Куй железо, пока горячо, а то…

– Не сомневайтесь, господин Табаре, я слишком дорого заплатил за эту ошибку, и она всегда будет мне напоминать, насколько опасно охлаждать пыл свидетеля, готового на любые откровения.

– Пойдем дальше!.. Да разве стоит тебе говорить, что у тебя было, по крайней мере, три-четыре возможности внести в дело ясность…

Папаша Табаре замолчал, ожидая, что его ученик начнет возражать. Однако возражений не последовало.

«Если он так говорит, – думал молодой полицейский, – значит, так оно и есть».

Подобная скромность поразила славного старика, и он еще больше проникся уважением к Лекоку.

– В первый раз ты упустил случай, – продолжал он, – когда принялся всем показывать серьгу, найденную в «Ясном перце».

– Ах! Но я, тем не менее, все испробовал, чтобы найти ее последнюю владелицу!..

– Многое испробовал, не отрицаю, мой мальчик, но все… Это слишком сильно сказано. Например, что ты сделал, когда узнал, что баронесса де Ватшо умерла, а ее имущество распродано?..

– Вы же знаете, я побежал к комиссару-призеру, который проводил торги.

– Замечательно!.. А потом?..

– Я изучил каталог, но не обнаружил там драгоценностей, описание которых подходило бы к этим прекрасным бриллиантам. Тогда я понял, что след потерян…

Папаша Внеси-Ясность ликовал.

– Вот именно!.. – воскликнул он. – Вот в чем ты ошибся! Если столь дорогие украшения не были описаны в каталоге продаж, значит, баронесса де Ватшо не владела ими на момент своей смерти. А раз серег у нее не было, значит, она подарила или продала их. Кому?.. Вполне вероятно, одной из своих приятельниц. Вот почему на твоем месте я узнал бы имена близких подруг госпожи де Ватшо, что довольно просто. Я бы постарался наладить отношения с горничными этих подруг… Для такого красивого юноши, как ты, это было бы детской игрой.

Похоже, этот совет пришелся по вкусу папаше Абсенту.