Она распахивает дверь и, ворвавшись в комнату, прижимается спиной к стене. Ничего, кроме идеально застеленной кровати, сборника стихов Филипа Ларкина и свечи «Джо Мэлоун». Комната Поппи. Но Поппи здесь нет. На середине книги — закладка, Ларкин ждет возвращения Поппи.
Элизабет выходит обратно на площадку. Осталась всего одна дверь. Спальня в фасадной части дома. Комната Дугласа. Последний вариант.
Она крепче сжимает нож, и тут ее осеняет. Поппи была потрясена убийством Эндрю Гастингса; это так травмировало ее, что она даже попросила Джойс связаться с матерью. А вдруг Поппи решила, что с нее хватит? Дождалась, пока Дуглас уснет… Когда Дуглас засыпает, это сразу слышно. Господи, этот его храп! Может, она сбежала, оставив открытой дверь? Или это уж слишком? Должна была знать, что перед домом тоже дежурят.
Рука на дверной ручке. Элизабет начинает ее поворачивать.
Открыв дверь, Элизабет каменеет. Всего на секунду. Нет, это не этюд и не розыгрыш. Конечно, Поппи ни за что не оставила бы открытой заднюю дверь. И Дуглас, конечно, не мог спать тихо.
Тело Поппи обмякло в кресле. Пуля изуродовала ее лицо и выкрасила в красный чудесные светлые волосы. Одна рука прикрывает тело — конечно, она пыталась заслониться от пули. Другая безвольно свисает. Кровь стекала по ней и засохла. Белая маргаритка, которой втайне восхищалась ее бабушка, стала багровой.
Дуглас сидит на кровати. Его пуля изуродовала еще сильнее, чем Поппи. Элизабет не узнала бы его, если бы не была за ним замужем. Стена за затылком черная от крови.
Зачем бы Дуглас ее ни звал, но уж точно не за этим.
Элизабет глубоко дышит. Надо сохранять спокойствие. Место преступления недолго будет в ее распоряжении, поэтому она достает телефон и делает фотографии со всех возможных ракурсов.
За спиной слышится шум. Элизабет разворачивается, подняв нож, и видит в дверях Джойс. Джойс переводит взгляд от тела Поппи к телу Дугласа и обратно.
— Ох, Поппи, — произносит Джойс. — Ох, Элизабет.
Элизабет кивает.
— Ничего не трогай. Идем вниз.
Элизабет жестом предлагает Джойс спускаться первой. Она рада, что Джойс не из слабонервных: им сейчас только слез не хватало. Открывая входную дверь, Элизабет велит Джойс оставаться на месте. И перебегает дорогу к фургону связи. Спохватившись, что все еще держит в руке нож, она бросает его в сумочку и стучит в окно. Скучающая девица опускает стекло.
— Уже все? Быстро вы.
Элизабет достает телефон и показывает ей снимок.
— Оба убиты. Пока вы тут газетку читали.
Девушка мигом вылетает из машины и несется к дому. Наверняка на каждом шагу вспоминая о своей подававшей надежды карьере.
С телефоном в руке Элизабет задумывается: как только прибудет группа — очень скоро, — ее будут допрашивать. Телефон отберут, фотографии удалят. Она внимательно рассматривает выходящие на Сент-Олбанс садовые ограды и через два участка видит то, что ей нужно. Девушка забежала в дом, так что Элизабет быстрым шагом подходит к низкой стене, вынимает из нее расшатавшийся кирпич, опускает в дыру свой мобильный и ставит кирпич на место. Превосходный тайник.