– Не упоминайте этот кусок дерьма, – отрезала Дейзи-Мэй. – Из-за него я мертва.

– Он тебя не убивал, – тихо сказала Мейбл. – И ты здесь, потому что он занял твое место в Яме. Знаешь, сколько людей сделали такое за всю историю?

Дейзи-Мэй надулась.

– Если ждете, что я начну дрочить на этого мужика, не надейтесь.

– Я жду от тебя только исполнения твоих обязанностей, – сказала Герцогиня, кладя руку девушке на плечо.

Дейзи-Мэй стряхнула ее руку.

– Я думала, что покончила с этим, когда выяснила, как умерла. Теперь я свободна, верно? Могу отправляться в Следующее Место?

– Я говорю о твоих новых обязанностях.

Мейбл нахмурилась.

– Рейчел, что ты делаешь?

– Единственное, что могу. – Герцогиня отколола со своей крахмально-белой блузки маленькую круглую металлическую булавку. – Будет и более формальная церемония, когда и если позволят обстоятельства, – сказала она, прикалывая ее к грязной и окровавленной футболке Дейзи-Мэй, – но пока и это годится. Сим я слагаю полномочия командования Загоном и передаю это командование тебе.

У Дейзи-Мэй открылся рот.

– Что за хрень?

– Бывали благодарственные речи и получше, – заметила Мейбл, уставясь на сестру. – Герцогиня… Вот уж кому не подходит этот титул.

Внизу со стены рухнул кусок камня. Странно тихая толпа на мгновение замерла, глядя на льющийся из дыры свет.

– А если я не хочу? – быстро спросила Дейзи-Мэй. – Если я хочу просто уйти в Следующее Место?

– Рейчел, ты ей не сказала, да? – вмешалась Мейбл. – Будь честна с девушкой.

Свежесмещенная Герцогиня кивнула.

– Этот титул связывает. От него нельзя просто отказаться.

– Почему я? Что во мне такого особого?

– Тот факт, что ты вообще задаешь этот вопрос. – Герцогиня посмотрела вниз на массу тел; все они, напрягшись, готовились прорываться к свету. – Ты единственная, кто может говорить с ними.

– Вы все можете с ними говорить, – пробормотала Дейзи-Мэй; в ее кости уже просачивалось смирение. – Вам мешает только ваша гребаная неспособность слушать… – Она заглянула вниз. – Их так много… Что мне им сказать?

Герцогиня, держась за край корзины, наклонилась к девушке.

– Ханна говорила, что мы протягиваем руку из милосердия, а она помогает им подняться. Моя сестра во многом опасно заблуждается, но тут она права, не находишь?

«Весь ужас, который был, и тот, который еще будет, – думала Дейзи-Мэй, – не отменяет факта, что это, блин, просто круто».

Она висела над морем лишенных, левая рука обвивает среднюю перекладину лестницы воздушного шара, в правой – горящий зеленым факел. Бессчетные глаза смотрели на нее в выжидающем молчании.

«Говорить с ними как с группой не сработает. С ними нужно говорить как с отдельными людьми, как с личностями, которыми они когда-то были». Так она сказала Герцогине, но сейчас, перед этой массой, заявление казалось надуманным. И слова не шли. Они застряли в горле, рот был не способен произнести их. Дейзи-Мэй посмотрела вверх на Герцогиню и Мейбл, которые перегнулись через край корзины, ожидая.

«Это не сработает, – подумала она. – Я слишком похожа на Герцогиню, на королеву, важничающую перед своими слугами. Вот такое дерьмо и завело нас во все эти беды».