– Скажите, мадам, – неожиданно обратилась Мари Бонапарт к генералу Антоновой, – назначение месье Луи Барту Верховным комиссаром по Франции – это была ваша идея?

– Да, наша, – с вызовом ответила та, – это только французы могут додуматься создать винтовку, в которой отсутствует такая важная деталь как предохранитель. Люди, назначенные сегодня королями, весьма разные. Среди них есть как потенциально очень хорошие монархи, так и те, кто в будущем может не оправдать оказанного доверия. Мы не испытываем никакой вражды к простым французам, и потому предприняли все меры для того, чтобы они как можно скорее могли начать пользоваться возможностями, которые дает членство их территорий в Континентальном Альянсе, а это: свобода перемещения людей и выбора ими места работы, свобода пересылки почтовых сообщений, а также свобода торговли, когда товары, произведенные во французских королевствах, смогут беспошлинно перевозиться для продажи в любую точку Континентального Альянса.

– И, соответственно, – закончила мысль Мари Бонапарт, – русские, германские и британские товары тоже беспошлинно смогут продаваться во Франции, что окончательно убьет нашу промышленность. Рабочие и инженеры, уволенные с закрывшихся заводов и фабрик, сядут в поезда и свободно уедут туда, где у них будет возможность найти работу – то есть к вам в Россию, после чего у Франции не останется ни единого шанса на возрождение. Сначала вы победили Францию и разделили ее на шесть частей, а теперь собираетесь ее полностью переварить. Королевства, на которые вы разделили территорию Франции, будут постепенно утрачивать свою роль, превращаясь в подобия больших муниципалитетов, а Континентальный Альянс все больше и больше будет занимать в умах наших сограждан место отсутствующего у них национального государства. Пройдет два-три поколения, и ни у кого даже мысли такой не останется – попробовать вернуть все на круги своя…

– Да, мы ставим перед собой такую цель, – с вызовом ответила генерал Антонова, – континентальная, а потом и планетарная империя – это высшая форма самоорганизации человеческого общества.

Мари Бонапарт хотела было еще что-то возразить, но супруг ее мягко прервал.

– Погоди, дорогая, – сказал он, – этот спор может длиться до бесконечности. Но ты только подумай о том, что бы творили на французской земле боши, если бы пришли к вам одни, не будучи взнузданными союзническими отношениями с Россией…

– Наверное, ты прав, дорогой, – ответила Мари Бонапарт, – просто мне как-то не по себе от мысли, что моя Милая Франция должна будет исчезнуть, без остатка растворившись в непонятном мне Континентальном Альянсе.

– Знаешь, я тебе, конечно, сочувствую, – сказал Георг, – но сейчас меня больше интересует то, зачем на самом деле нас пригласили на эту встречу. Насколько я знаю своего двоюродного брата, – кивок в сторону императора Михаила, – сейчас он должен сделать нам предложение, от которого мы ни в коем случае не откажемся. Есть у него такая привычка.

– Да, – сказал император Михаил, – есть у меня к тебе такое предложение. Точнее, к тебе и твоей супруге, потому что работать эту роль вам придется семейным подрядом – как королю и королеве…