— Стреляйте в тех, кто у мостка! У мостка! Не дайте его опустить!

Услышали.

Один из трех селян, что пытался разобраться с мостком вскрикнул и упал лицом вниз. Он поймал промеж лопаток короткий, жесткий болт, ушедший туда по самое оперение.

Остальные разбойники начали вяло сопротивляться, пытаясь заблокировать Андрей с Петром. Но получалось не очень. Молодой помещик, словно озверел. Шаг. Выпад. Шаг. Выпад. Еще шаг. И еще выпад. При этом он рычал что-то нечленораздельное…

Разбойники — эти не воины. Это вчерашние крестьяне, а быть может и сегодняшние, решившие слегка поправить свою беспросветную жизнь. Поэтому ни боевых навыков, ни физической силы, ни крепкого духа в них не было. И они откровенно начали пасовать перед таким напором. Перед такой яростью. Даже при настолько чудовищном численном превосходстве.

Петр же прикрывал Андрея со спины.

Так они и прорывались к воротам, обходя вокруг колодца. А сверху, с башенки центральной, их поддерживали, постреливая из самострелов. Что не могло не сказаться самым положительным образом на всей этой затее.

И вот — ворота.

Все те трое шалунов, что пытались их открыть, уже лежали с болтами в самых неудобных местах. Веревки, что позволяли поднимать-опускать эти ворота были перебиты. А вот стопор держался. О нем селяне видимо не знали или не догадались. А может просто не успели сообразить.

Встав спиной к подъемному мосту Андрей и Петр сформировали своего рода нано-фалангу. Вперед щиты. За ними в боевой стойке два воина, держащие копья как жало скорпиона. Причем Петр стихийно подражая парню, так как поначалу ничего подобного не практиковал. Он вообще пехом толком воевать не умел. Что и ничуть не удивительно.

Секунда.

Другая.

Третья.

Эти крестьяне-разбойники, прорвавшиеся за стену с изможденным и совершенно неуверенным видом, стояли напротив защитников. Не решаясь предпринять ничего.

— Бегут! Бегут! — раздался с башенки крик Марфы.

— Кто бежит? — спросил Андрей.

— Еще бегут! Полсотни или около того.

— Нехай бегут! Теперь они ничего нам не сделают! — рявкнул Андрей. — Продавить нас у ворот они не смогут, а вы их как куропаток перестреляете. Теперь хоть полсотни, хоть сотня — без разницы! Верно я говорю? — хохотнув, спросил Андрей Петра, чуть пихнув его плечом.

— С Божией помощью! — прорычал он в ответ.

И в этот момент кто-то из самострельщиков выстрелил. И снова вскрикнул один из крестьян-разбойников, поймав болт. Упал. А остальные начали пятиться.

Шаг.

Другой.

Третий.

Новый выстрел и вскрик. Тело разбойника еще не успело упасть, как остальные побежали. По лестницам, ведущим к боевым площадкам. Оттуда на крышу, чтобы, перевалив через деревянный частокол, покинуть крепость.

Новые же, подбегающие с другой стороны крепости разбойники, оказались в замешательстве. Ладно, что ворота им не открыли, так еще и сами бегут. Да как бегут? Некоторые из отступающих падали, ловя спинами болты.

— Живы… — каким-то глухим голосом выдал Петр.

— Будем жить! — рявкнул ободренный успехом Андрей и побежал за спешно отступающими разбойниками. Что привело к курьезу. Один из них, не желая связываться с парнем, сиганул мимо лестницы и прокатившись по наклонной плоскости вала, оказался во рве. Живым и невредимым. Перекрестился и полез наверх. А выбраться изо рва было тем еще квестом, ибо внешний склон после недавних модернизаций стал отвесным, укрепленным палками. Так-то выбраться можно, но время…