При всем при этом парень оставался продуктом современного общества чуть более чем полностью. То есть, для него все эти «танцы с бубном», характерные для традиционного общества были абсолютно чужды и чудны, оставаясь всего лишь декорацией. Поэтому мыслил он формате товарно-денежных отношений и логической рациональности. Иногда, конечно, ошибался, иногда его заносило, а иногда и откровенно бредил, но в целом оставался в рамках привычной ему парадигмы мышления и восприятия окружающего мира. Из-за чего резко выделялся на фоне окружающих и диссонировал с ними. Этакая белая ворона.

Другое дело Алиса, ну, то есть, Марфа. Девочка из не бедной горской семьи выросла и сформировалась в условиях весьма архаичного и жесткого традиционного общества. Она, правда, пыталась из него убежать. Но, видно от судьбы нет смысла удирать — только умрешь уставшим.

Попав в прошлое, да еще и в другое тело она начало паниковать и отчаянно рефлексировать на все лады. Особенно на фоне того, как ее встретили. Шутка ли? Бежать от ужасов традиционного общества XXI века и с разбегу вляпаться в XVI век, по сравнению с которым Кавказ ее юности — рай либералов. Но потом, когда Марфу несколько отпустило после венчания, когда она смогла расслабиться и принять себя в новых реалиях и свое новое место в этом мире, включились ее мозги, а также ее привычки, навыки, опыт. Понятное дело, что Кавказ XXI века — это не Русь XVI века, но…

Так или иначе, но Марфа начала Андрею транслировать понятным ему языком то, что хотели от него окружающие люди… окружающий мир. Что привело к достаточно интересному симбиозу и взаимному дополнению между Андреем и Марфой. Хотя не без сбоев…

— Волки! Волки воют! — закричал младший, а ныне единственный сын кузнеца.

И верно — вдали, в лесу завыли волки. А Андрей уже научился то ли чувствовать, то ли распознавать их голоса, поняв — это его волки.

Ударил набат.

И жители поместья спешно начали готовиться к обороне. Кто-то отвязывал и уводил меринов с выпаса. Кто-то что-то катил. Кто-то что-то тащил. Иными словами — «движуха» началась знатная. На первый взгляд — хаос и бардак. Однако, когда из леса вышел первый разбойник крепость оказалась полностью подготовлена к обороне. И даже подъемный мост поднят.

В этот раз разбойников оказалось много. Действительно много. До хрена просто.

— Твою мать! — емко описал ситуацию Андрей.

— Шестьдесят два человека, — бесстрастно заметила Марфа, всех пересчитав. — И у двадцати пяти есть луки.

— Хреново… очень хреново…

— Да хуже некуда… — согласился с ним Петр.

Разбойники тем временем выходили из леса, неся с собой уже штурмовые лестницы.

Их лучники же, выбежали на дистанцию в пятьдесят шагов до крепости. Воткнули в землю стрелы перед собой, так как не имели колчанов. И начали пускать их — куда-то туда в сторону крепости. Стрелы эти были явным дерьмом. Без оперений с наспех сделанными костяными наконечниками.

Андрей, когда понял, что они делают, даже несколько обалдел. Ведь их наконечники отличались хоть и изрядной остротой, но чрезмерной хрупкостью. Из-за чего представляли угрозу только для людей, лишенных всякой защиты. В то время как все остальные, одетые в кольчугу или хотя бы в тегиляй чувствовали себя сухо и комфортно. Ведь низкая энергия стрелы и хрупкость костяного наконечника снижали вероятность пробития черепа почти до нуля. Понятное дело, что оставались варианты вроде поражения сонных артерий. Но шансы для таких исходов выглядели крайне незначительными.