Ильва и Фэй промычали что-то, отдаленно смахивающее на «да», но Ильва явно нервничала, да и Фэй было не по себе. Не тратя ни минуты даром, Алиса подозвала официанта и спросила, не может ли тот порекомендовать кофе-шоп поблизости. Он ответил, что лучшие из них находятся в Квартале красных фонарей, и порекомендовал не забывать пить много воды — отчасти из-за жары, отчасти из-за того, что неопытные курильщики рискуют дойти до обезвоживания.

— It’s cool. I’ve smoked a lot of ganja. I’m like the Bob Marley of Djursholm[18], — захихикала Алиса.

Фэй и Ильва расхохотались. Официант подмигнул им и исчез со своим подносом.

Хотя Фэй и скучала по Давиду, в душе она радовалась, что решилась уехать. Поездка с двумя веселыми и умными женщинами в такой оживленный город, как Амстердам, — как раз то, что ей нужно.

План Алисы нравился ей все больше. Нужно не бояться жить. Забыть повседневные заботы.

Когда официант принес им новые коктейли, она залпом допила свой напиток и взяла новый бокал. Они оказались в эпицентре шторма. Краткий отдых от хаоса и тоски, от всего того, что происходило дома. Как сказала Алиса: «Нам это сейчас нужно».

Пять часов спустя они сидели в кофе-шопе и уже почти доедали свои «космические пироженки»[19] — но ничего не происходило. Они ничего не чувствовали. Сидели, мучась от жары, разочарованные и скучающие. А поскольку в кофе-шопах алкоголь не подают, они пили уже по третьей чашке плохого капучино. Приятное легкое опьянение после коктейлей у бассейна начало проходить, и Алиса уже в третий раз схватила за руку девушку из персонала, спрашивая, долго ли еще ждать.

Девушка с дредами, вся покрытая татуировками, повторила то же самое, что уже отвечала в два предыдущих раза:

— Подождите еще немного.

Когда она ушла, Алиса тряхнула головой.

— Черт подери, я не собираюсь больше ждать, — заявила она и засунула в рот остатки пирожного.

Две минуты спустя Фэй почувствовала, как в кончиках пальцев закололо. Несколько раз сморгнув, она посмотрела на Ильву, которая сидела и с открытым ртом разглядывала свою руку. Мир завибрировал. Чувство было такое, словно ты погрузился в аквариум, где рыбки проплывали мимо в разноцветных шарах.

Она еще раз моргнула и посмотрела на Алису. Ее губы шевелились, но Фэй не поняла, то ли у нее отказал слух, то ли Алиса утратила дар речи. Она огляделась. Все качалось, шло волнами. Она попыталась что-то сказать, но стоило открыть рот, как ей начинало казаться, что она уже говорила то, что хотела сказать. Размышляя над этим, Фэй и вовсе успевала забыть свою мысль.

Ильва сидела и хихикала, складывая из пальцев разные фигуры, напоминавшие, по ее мнению, зверей, и показывала их.

— Обезьяна, ты видишь, Фэй? Обезьяна.

Внезапно она поднялась, и Фэй протянула руку за ней.

— Останься, не уходи, — попыталась она сказать, но язык не слушался, и они с Алисой дико расхохотались.

Алиса положила ладонь на руку Фэй.

— Прости.

— За что?

— За то, что я была такая стерва. За все.

Они взялись за руки.

— Ничего.

— Я так рада, что ты нашла себе этого Давида, — проговорила заплетающимся языком Алиса и провела кончиками пальцев по руке Фэй.