[11]. К тому же я осторожно навела справки среди его деловых знакомых — ничто не указывает на то, что с ним что-то не так.

Фэй, перекатившись на живот, невольно улыбнулась, вспоминая время, проведенное вчера с Давидом в спа-отеле. Они просидели и проговорили больше часа, прежде чем им пришлось попрощаться.

То, что она смогла рассказать кому-то про Яка — что тот заставил ее делать и как себя чувствовать, — равнялось ощущению от потери нескольких килограммов: колоссальное облегчение! Давид дал ей почувствовать, что ее видят и слышат. Как человека, а не только как женщину, где конечная цель для мужчины — затащить ее в постель.

Снова достав телефон, Фэй позвонила Жюльенне по «Фейстайм». Лицо дочери на маленьком экране всегда заставляло ее забыть обо всем плохом. Это единственное, за что она благодарна Яку. Он подарил ей дочь, которая в глазах Фэй была совершенством — от кривовато покрашенных розовых ногтей на ногах до светлых волос, падавших кудряшками на спину.

— Привет, моя дорогая!

— Привет, мама! — ответила Жюльенна и радостно помахала ей.

Волосы у нее были мокрые — Фэй предположила, что она опять побывала в бассейне.

— Чем ты занимаешься?

— Мы с бабушкой купались.

— Весело было?

— Угу, жутко весело, — ответила Жюльенна.

— Вчера я тоже плавала в бассейне и думала о тебе.

— Ага, — ответила Жюльенна, и Фэй заметила, что та уже начала терять интерес к разговору. Жизнь влекла ее больше.

— Позвоню вечером, поговорим еще. Скучаю без тебя. Целую.

— Ага, пока, — сказала Жюльенна, помахав ей быстро и нетерпеливо.

— Бабушке при… — начала Фэй, но Жюльенна уже отключилась.

Фэй улыбнулась. Жюльенна наверняка вырастет очень независимой молодой женщиной.

Поднявшись с кровати, она пошла в ванную и открыла кран, чтобы налить себе ванну. И тут кто-то постучал в дверь. Фэй бросила быстрый взгляд на свои часы — без двадцати девять. Она выключила воду, вышла в холл и крикнула через дверь:

— Кто там?

— Ивонна Ингварссон, полиция.

Фэй, сделав глубокий вдох, открыла дверь. Ивонна Ингварссон взглянула на нее почти с улыбкой.

— Можно мне войти?

Фэй стояла неподвижно, скрестив руки на груди.

— Мне кажется неуместным ваше появление таким вот образом.

— Я хотела вам кое-что показать. Так я могу войти или нет?

Фэй вздохнула и отступила в сторону, чтобы Ивонна могла войти внутрь. Сделав несколько шагов, следователь остановилась.

— Красивый номер.

— Я не знала, что в ваши обязанности входит наносить такие визиты. Какую цель вы преследуете?

Ивонна Ингварссон не ответила. Вместо этого запустила руку в сумочку и достала вырезку из какой-то газетенки. Это было старое фото — Фэй и Як. Она протянула ее Фэй.

— А в чем, собственно…

Ивонна подняла палец, словно желая остановить ее, снова засунула руку в сумку и достала другое фото, распечатанное на компьютере. Фэй отметила, что у Ивонны обкусанные ногти, кожа вокруг них пересохла и воспалилась. Эта фотография была более мутной, свет желтый — явно снято вечером. Фэй сразу же поняла, что женщина на фото, спина которой едва виднелась, — она сама. На ней был тот же жакет, что и на фотографии с Яком.