— Отчего продажа акций пойдет по нарастающей, — сказала она. — Крысы всегда бегут с тонущего корабля.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Керстин.

— У меня там есть одна знакомая. Сейчас позвоню и разузнаю. Ничего не предпринимай. Этим делом я займусь сама.

Фэй нажала на кнопку отключения и бросила телефон на покрывало рядом с собой. Если б она поддалась отчаянию, то просто натянула бы одеяло на голову и проспала бы пару дней, не просыпаясь. Но это не про нее. Такой она никогда не была. Фэй снова взяла в руки телефон. Битва продолжается.

Фэй сидела на кровати в скрюченной позе, с бумагами, которые оставила ей Ивонна, и отчетом Керстин о движении акций компании. Каждая из этих новостей сама по себе могла вызвать тревогу, вместе же они представлялись почти непреодолимой преградой. Вскоре всерьез начнется работа в связи с выходом на американский рынок; из офиса «Ревендж» на площади Стюреплан позвонили, чтобы сообщить — несколько человек обратились туда, выразив желание инвестировать в предприятие после выступления Фэй в «Скавлан». В таком уязвимом положении слишком рискованно, когда тебе дышит в затылок Ивонна Ингварссон, к тому же Фэй должна убедиться, что для выхода на новый рынок у нее по-прежнему есть компания.

В телефоне звякнуло. Она открыла приложение «Телеграм», настроенное так, чтобы сообщения и снимки исчезали через пятнадцать секунд, и улыбнулась, увидев фото Жюльенны у бассейна.

— Дорогая моя девочка! — пробормотала она до того, как изображение исчезло.

И вновь стук в дверь заставил Фэй вздрогнуть. Приподняв покрывало, она засунула под него бумаги, встала и подошла к двери. Вид Жюльенны вызвал у нее прилив энергии, пробудил желание бороться. Ивонна Ингварссон даже не представляет себе, с кем решила тягаться; к тому же Фей готова поставить на уши весь мир, чтобы выяснить, кто атакует ее предприятие.

В дверях стоял Давид Шиллер. Он улыбнулся ей.

— У тебя такой вид, словно тебе не повредила бы прогулка с новым другом.

Как всегда в воскресный вечер, набережная Страндвеген казалась пустынной. Фэй и Давид шли бок о бок вдоль воды. Вечер выдался теплый. В аллее собачники выгуливали своих собак, на Юргордене поскрипывали, сверкали и светились огнями аттракционы парка «Грёна Лунд». Фэй успела забыть, какими волшебными бывают стокгольмские летние вечера.

— С тобой все хорошо после нашего вчерашнего разговора? После всего, что ты мне рассказала…

Голос Давида звучал встревоженно. Фэй почувствовала, что ее это тронуло.

— Все нормально, — с улыбкой ответила она, и синие глаза Давида просияли.

— Хорошо. Я немного волновался, что ты пожалела о сказанном.

— Нет-нет, вовсе нет. Для меня это было… такое облегчение! На самом деле я никогда никому не рассказывала, что произошло, как выглядела моя жизнь с Яком. Даже Керстин, которую считаю своим лучшим другом. Крис, ясное дело, знала почти все.

— А кто это — Крис? — осторожно спросил Давид. — Ты уже упоминала это имя.

Он выглядел так, словно пытался сделать первые шаги на ставший за ночь лед, чтобы проверить, выдержит ли тот.