В комнату вернулась Кира, и Джонас повернулся к ней:
– Я рассказываю Гейбу о Торжище.
Кира поежилась.
– Я там не бывала, но помню твои рассказы, – сказала она. – Это был ужас.
Гейб промолчал. И чего Джонас решил вдруг поговорить про Торжище? Он слышал обрывочные истории, которые, кажется, все заканчивались плохо, но ведь Торжище давно не проводят. А Джонас между тем продолжил:
– Мне казалось, что это обычный праздник, потому что так это выглядело. Все наряжались, веселились… Я довольно поздно заметил, что люди возвращаются оттуда какими-то нервными. Тогда я решил туда наведаться, чтобы понять, что именно происходит.
Гейб зевнул, но из вежливости спросил:
– И что же там было?
– На Торжище приходил некий мужчина в странной одежде и с витиеватой манерой говорить. Его называли Торговцем. Он поднимался на подмостки, созывал людей и предлагал желающим сделку.
– Это как? – не понял Гейб. – И чего в этом интересного, почему люди собирались такой толпой?
– Он обещал исполнить любое желание, – сказал Джонас. – Но никто не слышал, что он просил взамен. Люди просто соглашались на что-то и во всеуслышание произносили: «По рукам!»
– И почему ты решил, что это плохо? – не понял Гейб.
– Ну представь, что у тебя есть сильное-сильное желание.
– Я сильно-сильно хочу хорошую лодку, – улыбнулся Гейб. – И что с того?
– Вот тебе обещают: будет тебе лодка. И ты, конечно, не можешь от такого отказаться. Но ты должен кое-чем заплатить.
– А у меня ничего нет, – усмехнулся Гейб.
– Именно так считает большинство людей, поэтому многие приходили к Торговцу в шутку. Но он не шутил. Он требовал заплатить частью себя.
Сонливость Гейба как рукой сняло:
– Это как? Требовал отдать палец или ухо?
– Нет. Торговец предлагал отдать… как бы это выразиться… часть своей человеческой сущности.
– Ничего не понимаю. Сущность – это что?
– Вот взять тебя, Гейб. Ты – какой? Какие у тебя качества? Ты честный, добродушный… что еще?
– Я не добродушный, – усмехнулся Гейб. – Иногда я так злюсь на Саймона, что мы деремся. Но еще я, пожалуй, умный. И еще жизнелюбивый.
– Вот. Представь, что Торговец тебе может достать отличную лодку, но за нее придется заплатить жизнелюбием.
– Если лодка отличная, то мне не жалко! – сказал Гейб.
– Подумай, – сказал Джонас. – Вот просыпаешься ты утром после сделки – а жизнь тебе не в радость. И лодка не в радость. Вставать с кровати не хочется.
– Ну, отлежусь, и пройдет.
– Вот все так и считали. Но нет, это бы не прошло, Гейб. Он забирал часть человека навсегда.
– То есть что – я бы просто всю жизнь лежал и ничего не хотел?
– Вроде того.
– Не, так не годится. Лучше бы я тогда честностью заплатил. Стал бы вруном и проходимцем, зато с отличной лодкой.
Джонас рассмеялся.
– Поверь мне, Гейб, – сказал он, подливая себе чаю, – Торговец всю Деревню держал на крючке. Каждый, страстно чего-нибудь хотевший, расплатился важной частью себя. И никто не понимал, насколько это страшно. Всем казалось – пустяки. В какой-то момент стало ясно, что это не может продолжаться, но для этого пришлось погибнуть Мэтти. После этого Торжище больше не проводили.