— Я часто думал о тебе все эти годы, — внезапно произнес Джейми.

— Я тоже о тебе думала, — пробормотала я после краткой паузы.

— Правда? Разрыв с тобой мне дался тяжело… Я улетел в Испанию.

— Мама мне сказала тогда, что ты решил поработать гидом. Так? — спросила я.

— Да, я и поработал им… три дня… А потом вернулся домой.

— А мне воображение рисовало дурацкие сцены — как ты пускаешься во все тяжкие с красотками на Коста-Браве.

— Нет. Я вернулся домой и провел все лето в Совертоне, горстями глотая антидепрессанты, — признался Джейми.

Меня поразила его откровенность, и я испытала чувство вины. Ведь для меня это было самое потрясающее лето в Лондоне с Шэрон и бабушкой.

— А как ты очутился в Канаде? — спросила я.

— Мой двоюродный брат владеет небольшой сетью книжных магазинчиков. И это сыграло решающую роль, когда я ощутил потребность сменить обстановку. В Девоне ничего не происходило. Мне удалось получить разрешение на работу, я уехал и проработал у него пару лет.

— А как ты основал свою театральную компанию?

— Мне просто повезло. Я попал в театр благодаря одному из ребят, работавших в книжном магазине…

— Ты значительно приукрасил эту историю, когда мы пили вместе кофе пару недель назад…

— Я устал, Натали. И сейчас мне все равно… Я уволил Брендана, и Таппене ушла вместе с ним. Она отменила нашу помолвку. У них теперь будет собственное реалити-шоу.

Дождь все так же барабанил по крыше. Я заколебалась, не зная, как поддержать разговор.

— А я недавно порвала с парнем по имени Бенджамин, у которого есть своя йога-студия. Я застала его за сексом с девушкой-администратором… — Джейми посмотрел на меня. — И он изменял мне с ней уже какое-то время, потому что она беременна и ожидает двойню, — добавила я.

— Мне очень жаль, Нат.

Машины снова пришли в движение, и я нажала на педаль газа.

— Дело в том, что у меня было много идиотских отношений. До Бенджамина был Майкл. У него был странный пунктик… Он хотел, чтобы я раскладывала на его голой заднице чипсы с уксусом и солью, а потом сильно шлепала его, чтобы чипсы ломались.

— И ты так делала? — спросил Джейми.

— Нет! Я сказала ему, что мне жалко тратить на это хорошие чипсы! Потом появился Стюарт, или Стью для своих друзей. Этот после секса начинал безудержно плакать… Его лицо становилось пунцовым, и он ревел как малое дитя. Это было невыносимо. Шэрон прозвала его «ревой-коровой».

Джейми вытер лицо и рассмеялся.

— А после Стюарта у меня был Джон, который везде развесил фотки своей матери и постоянно спрашивал: «Разве моя мамочка не красавица?..» — сказала я, передразнивая акцент своего бывшего.

— Он был ирландцем? — полюбопытствовал Джейми.

— Да.

— Это был ужасный ирландский акцент, — пошутил Джейми.

— Он хотел, чтобы я носила такую же стрижку, как его мать… «Почему ты не сделаешь себе боб. как у моей мамочки?»

Джейми снова засмеялся.

— Второй Джон… он был хорошим, да только геем… Кайл тоже был очаровашкой, но круглым дураком. Он попытался ограбить забегаловку и угодил в тюрьму…

Мой голос затих.

— Продолжай, Нат, тебе удалось меня развеселить… — смеясь, попросил Джейми.