- Ну ты живучий, Никита! - завистливо пробормотал Мостовой. - Как там вообще можно было выжить? Чего кричал-то?

- Камень в лоб попал, - у красноармейца заплетался язык, а на лбу действительно расплывалось синяя шишка. - Думал пуля. Ей богу, перепугался!

- Ну если бы пуля, ты бы уже не испугался, - рассудительно изрек Герасимов.

Плотный огонь прижал их к земле. Пыль рассеялась - немцы приступили к тщательной обработке опушки из стрелкового оружия. Пехота не поднималась - умирать не хотели. В траве мелькали каски, кто-то переползал. Офицер понимал, что сил для броска недостаточно, противник понёс потери: трое лежали неподвижно; четвертый стонал на всю округу, срывался в бред ,умолял привести к смертному одру его любезную Клару.

Пулемёт на бронетранспортёре получил повреждения, несовместимые с дальнейшей работой. Машины сначало стояли неподвижно, а потом вдруг пришли в движение, стали разворачиваться, двинулись в направлении лесной дороги, которая втягивалась в осинник, в ста метрах на запад.

Жар ударил в голову – обойдут по лесу, запрут в капкан - неприятности продолжали назревать.

По одному поднимались немецкие пехотинцы, совершали перебежки. Далеко справа катилось облако пыли - возвращался грузовик с солдатами ваффен СС. Машина сменила направление - ушла с дороги и теперь двигалась наперерез, быстро сокращая расстояние.

Разведчики продолжали вести огонь, но явно приуныли - из союзников у группы полковой разведки остался только осинник, иссечённый лесными дорогами. Но что-то подсказывало, что это не та чаща, где можно спрятаться.

- Отступаем в лес! - прокричал Шубин. - Но не все сразу. Продолжаем стрелять!

Бойцы поодиночке сорвались с места, и стали пропадать в лесу. Рывок был впечатляющий - подлесок таранили массой, за кустами растительность расступилась, среди унылых осин белели березки, уплотнился папоротник, по нему бежали как по болоту.

- Бежим как крысы, товарищ лейтенант! - бормотал Савенко. - Только и делаем, что убегаем.

- Предлагаешь перейти в наступление? - окрысился Шлыков. - Ты уж беги Коляша, пока бежится.

За спиной, немного правее, работала техника - гусеничные БТРы-251 уверено осваивали бездорожье. Вопрос: кто кого обгонит носил временный характер. Мощность двигателя - сто лошадиных сил, а у человека одна, да и то человеческая. Идея, сверкнувшая в мозгу, была как вопль отчаяния.

- Пётр Анисимович, гранаты есть?

- Так точно, товарищ лейтенант! - красноармеец берёг дыхание, грудь упругой вздымалась. – Две РГД, одна лимонка, а ещё одна противотанковая, немецкая.

- Молодец Пётр Анисимович! Герасимов, введи группу прямо, никуда не сворачивай. Действуй по обстановке. А мы со Шлыковым прогуляемся к дороге…

- Есть, товарищ лейтенант! -Герасимов встрепенулся: - Эй братцы!.. А ну шире шаг!.. Чего плетётесь как контуженые?

- Так мы есть контуженные, - простонал Мостовой, ломая в ужесточении сухие ветки. Не командуй Серёга, быстрее всё равно не сможем.

Двое ушли в сторону, перебрались через овраг, бросились в гущу шиповника перед дорогой. Проезжая часть находилась совсем рядом, но лес на этом участке просто неодолимой стеной, деревьев практически не было, только неприлично разросшийся кустарник. Глеб пробивался, закрывая голову рукой - острые ветки рвали ткань комбинезона. Параллельным курсом мял кустарник Шлыков - режим тишины уже не требовался.