Миномёты валялись в раскуроченном виде, в стороне ящики с минами, пара из которых, была открыта. Из расчётов никто не уцелел - валялись растерзанные тела, многим оторвало конечности. Отделение оказалась на открытом участке и попало под огонь охраны. Немцы прибежали от леса, их было около десятка упал обливаясь кровью сержант Аничкин, погиб ефрейтор Карогуля, рядовые Мошкин, Орефьев, Кравчик - отличные парни.
Бойцы, залегли, взбешённые немцы рвались взять реванш. Подкрепление оказалось кстати - красноармейцы стреляли на бегу, включились пулемёты – Вожаков и Антомонов держали на весу МГ 34 - не было времени отбрасывать сошки и ложиться. Вожаков помогал себе первосортной бранью, с нижней губы стекала слюна. Половина вражеского отделения полегло в первые секунды, остальные пустились наутёк, их расстреляли вслед, без жалости.
На переднем крае шёл бой, что они могли оттуда слышать? Поймут ли, что Шубин справился с поставленной задачей? А как подоспеют - выручать уже будет некого.
В первое мгновение немцы, видимо, не сообразили, что остались без огневой поддержки - продолжали рваться к окопам.
- Все в лес крикнул! – Шубин. – Быстро в лес!.. Уходим, убитых потом заберём.
- Товарищ лейтенант, Котова подстрелили!.. - закричал Серега Герасимов. - Обе ноги перебило. Его тоже потом?
- Раненого с собой… Сделайте волокушу из плащ палатки.
Поредевший взвод покатился в лес осинник был разрежен - не разгуляешься, многие деревья - голый сухостой. Кричал от боли подстреленный Котов - бывший слесарь инструментального цеха из Подмосковья. Пороховая гарь окутала опушку, из дыма вырвался красноармеец Калягин - один из тех, что остались на пригорке, он семенил зигзагами, махал рукой: «Товарищ лейтенант, немцы с позиций валят по наши души. Они уже близко, их много они Душенина застрелили. Уходить надо».
Поздно разбегаться. Сердце выпрыгивало из груди, кричать уже не было сил: «Отойти в лес на двадцать метров. Занять оборону. Пулемёты на фланги, открывать огонь только по команде».
Возбуждение, граничащее с паникой, охватило красноармейцев, они уже потеряли многих товарищей - то ли ещё будет. А полк не чешется, пока ещё созреет… Разведчики вбежали в осинник, рассыпались, заметались, ища укрытия. Шубин упал за кочку рядом с расщеплённой бурей осиной, судорожно принялся рвать клык затвора, в наличии остался только один магазин на семьдесят один патрон, и ТТ со снаряжённой обоймой - продержаться какое то время можно, если не геройствовать.
Из дыма выросла пехота противника - солдаты бежали с выпученными глазами, пока не открывая огонь, они ещё не знали, что произошло на опушке, их было не меньше трех десятков. Мысли заметались, немцы приближались к истерзанной минометной батареи, минометы представляли собой жалкое зрелище – валялись, засыпанные глиной с искорёженными опорными плитами, вперемешку с мёртвыми телами обслуги. Бойцы покойного Аничкина, не жалея гранат, избавились от всего, что оттягивало подсумки. Но мины в орудийных ящиках не пострадали, лежали отдельной кучкой.
Озарение сверкнуло как молния.