- Товарищ лейтенант, Вожакова убили, -доложил сержант Завьялов. - Шальная пуля, мать её… Подставился парень.
Шубин задыхался от бессилия, выкрикивал команды: «Собрать оружие, боеприпасы! Всем отступать к лесу! Хватит изображать из себя пехоту».
Потери были тяжёлые, погибли: сержант Аничкин; ещё человек восемь; двое или трое получили ранения. Где полк, мать его за ногу? Русские по традиции долго запрягают, зато потом неслись, сшибая всё на своём пути.
Громовое «Ура!» огласило затянутый дымом передний край, захлопали не стройные ружейные залпы, ожил Максим. Без огневой поддержки наступающим стало туго, они несли большие потери, пехоту разбросало по обширной территории. Возможно прибыло небольшое подкрепление и потрёпанный полк перешёл в контратаку.
Нарастало громовое «Ура!». Фашисты попятились, потом побежали, бросая оружие. Основная масса отступала в стороне по кратчайшей дороге, они не реагировали на вопли командиров - паника охватила хвалёное войско. Падали убитые и раненые, многие не выдерживали - вскидывали руки, вставали на колени, но это не спасало от пуль.
Из дыма выбегали красноармейцы, казалось их много, эту лавину ничем не остановить, хотя, фактически их было не больше двух или трёх сотен.
Разведчики курили, задумчиво глядя как бойцы полковника Рехтина загоняют фашистов в лес, по ним не стреляли – разглядели, что это свои.
- На такое, как на огонь, можно смотреть бесконечно, - меланхолично пробормотал Герасимов, утирая кулаком кровь с рассечённого виска. - Не скажу плохо за Красную Армию, но в наши дни зрелище нечастое, согласитесь, товарищ лейтенант?
- А кому за это сказать спасибо? - простонал Бурмин, откинув голову и глядя молитвенным взором в небо.
Положение более менее стабилизировалось, командование резервного фронта выделило пару стрелковых полков, чтобы прикрыть опасные участки. Полностью вернуть утраченное не удалось - фашисты оттеснили советские войска на семь, а где то на десять километров. Горловина выступа расширилась, но критичных последствий это не влекло. Обе стороны активно использовали авиационную разведку, в штабах переписывали карты, работали связисты и сапёры. На участок прорыва между позициями стрелковых полков снова вернулись советские войска.
- Молодец, лейтенант! - комполка пожал Шубину руку, долго тряс, не хотел отпускать. - Ты сегодня наш ангел-хранитель. Без преувеличения говорю. Как выберемся из заварухи, буду представлять тебя к награде и ходатайствовать о присвоении очередного звания. Если бы не ты, со своими орлами, весь полк бы потеряли, а главное территорию. Жалко конечно ребят, что погибли, но, согласись, это малая кровь. Всех оценим по заслугам: и живых; и мёртвых. Полк закрепляется на рубеже Лежняки - Дубровка. В строю теперь полтысячи бойцов, несколько орудий и даже танковый взвод. Машины, конечно, старые - Т-26, но лучше, чем ничего, они, по крайней мере, проверенные, не ломаются на марше, как хвалёные тридцатьчетверки - у тех ресурс движков низкий. Подтягивай, лейтенант, своих хлопцев на рубеж. Можете отдохнуть остаток дня. Немцам влепили, сегодня они точно в атаку не пойдут. Доберётесь пешком-то?.. А то вид у твоих орлов какой-то не орлиный, - комполка подмигнул и заспешил к поджидающему его газику. Водитель призывно просигналил и умчался по лесной дороге.