Где-то слева гудела вражеская колонна. Фашисты перебрасывали части.

Когда беглецы дошли до соснового леса, окончательно стемнело. В двенадцатом часу ночи они миновали Утиный Брод. С этой деревни началась немыслимая одиссея старшего лейтенанта Шубина, здесь погибли Завадский и Шемякин.

Мимо деревни люди прошли по опушке, углубились в лес. Болотные испарения в этот час не отталкивали, а привлекали. Давно выведена формула: чем больше болот, тем меньше фашистов. Места уже были знакомые, в свете фонаря петляла дорожка между кривыми деревьями.

– С тропы не сходить! – распорядился Шубин. – Желательно держаться друг за друга.

Ойкнула Татьяна Викторовна. Провалилась в болото элегантная женская ножка. Чуть не сверзился в топь генерал Боев. Полковник Игнатов схватил его за хлястик.

Страшных последствий удалось избежать. Все вернулись на тропу.

– Картина есть такая, – отдуваясь, просветил публику Боев. – «Слепые» называется. Автор – голландский живописец Питер Брейгель Старший. Слепые идут цепочкой, держатся друг за друга. Первый недоглядел, свалился в канаву, остальные за ним.

До выхода из болота оставалось недолго. А дальше снова вилами по воде.

К реке они вышли в стороне от того места, где совершали памятную переправу. На карте был обозначен брод. Он действительно здесь находился. Люди слезали с обрыва на покатый берег, спешили к воде.

Шубин двигался первым, всем остальным приказал стоять. Дно реки в этом месте имело причудливый перегиб, вода достигала всего до пояса! Не веря такому счастью, он бросился к кустам на противоположном берегу, выбрался на сухое, стал энергично семафорить. Мол, вперед, в колонну по одному!



В три часа ночи измученные люди спустились в овраг, увенчанный частоколом шиповника. Шубин не ошибался. Они здесь уже проходили. Остальные тоже вспоминали, да, было дело под Полтавой.

Генерал со своей командой остался приходить в себя. Разведчики двинулась дальше по пади лога, на открытый участок не выходили, лежали на краю лесного массива.

Из темноты вырисовывались перелески, возвышались холмы, прямо по курсу чернела лесополоса. Слева и справа находился противник, мерцали огоньки, иногда небо рассекали трассирующие огоньки пулемета. Прямо по курсу тоже маячили огни, но о том, что там происходило, оставалось только догадываться. У линии соприкосновения было неспокойно, лаяли пулеметы, иногда взрывались шальные мины. Противоборствующие стороны активно напоминали друг другу о своем присутствии.

– Здесь мы и шли, товарищи бойцы, если кто не помнит, – сказал Шубин. – Наши позиции находятся километрах в полутора отсюда. Тогда немцы были отвлечены артподготовкой, ложной атакой, вот мы и просочились. Иначе невозможно. Придется повторить этот фокус. Всей толпой не просочиться, но одному можно. Кто пойдет?

– Я пойду, – сказал Малинович.

– А я рыжий? – спросил Пастухов.

– Малинович пойдет. Без обид, Ленька. Вы оба хороши, но он чуток осторожнее. Надо пробраться скрытно, поставить начальство в известность, что генерала Власова вывести не удалось, но с нами генерал Боев и представители штаба армии. Думаю, не бросят нас в беде. А если нет, то что ж, займемся партизанской деятельностью в тылу врага. Не спеши, не наделай глупостей. Время до рассвета есть. Когда начнется, мы немедленно отреагируем. Ступай, Юрка, удачи тебе!