– Это лишь ваша версия, и не более! – возмутился Резников.

Алексей Николаевич парировал:

– Зато она объясняет пропажу драгоценностей.

– Саврас сам их забрал.

– А чем он тогда заплатил убийце?

– Он же сам и убил!

Сыщик только посмеялся:

– Эх, Дмитрий Наркизович… Вы же не в палате мер и весов служите, а в юстиции. Три удара, все смертельные. Да и гость мог в любой момент проснуться. Нет, саврас взял с собой профессионального головореза. Тот проделал все как надо и получил плату.

– Бр-р-р… – зябко передернул плечами коллежский асессор. – Вы будто там за занавеской стояли… Но убедительно. Что намерены делать дальше?

– Дальше – сыск. В этом, поверьте, я тоже профессионалист. Скажите мне, кто директора двух ваших земельных банков? Может один из них быть тем самым саврасом?

Следователь по важнейшим делам с сомнением покачал головой:

– И Крестьянским поземельным, и Дворянским земельным банками в Смоленске управляет один и тот же человек – статский советник Беланович. Но тут мимо цели. Василий Арсеньевич, по общему убеждению, порядочный. Не годится он в саврасы.

– Тогда надо негласно проверить служащих обоих банков. Тех, кто имеет отношение к торгам и живет не по средствам.

Судейский кивнул и записал что-то.

– Далее, ищем пропавшие ценности. Ломбарды, неразборчивые ювелиры, скупщики краденого. Затем опрос жителей Офицерской слободы, особенно Александровской и Константиновской улиц. Да! Азвестопуло хотел подарить мессалине соболя на воротник! Его в доме тоже не нашли. Добавим мех к перечню разыскиваемых вещей. Что еще я не назвал?

– Вы не назвали секретный документ, – тихо произнес Дмитрий Наркизович.

– В этом вопросе нам понадобятся другие профессионалисты. Я дам кодированную телеграмму в Военное министерство, пусть пришлют человека из Особого делопроизводства ГУГШ.

– Что за лавочка?

– Военная контрразведка.

– Никогда не слышал, – смутился Резников. – Газеты пишут, что такой нету.

– Пускай пишут. Она действует с одиннадцатого года, и в каждом военном округе имеется ее отделение. Существование Особого делопроизводства и КРО[28] засекречено, их офицеры выдают себя за принадлежащих к другим службам.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Эх, Дмитрий Наркизович… Выпустите на волю Азвестопуло как можно быстрее. Это все, что мне от вас нужно. Остальное я сделаю сам.

– Не могу, Алексей Николаевич, вот, ей-богу, не могу! Добудьте еще улики.

– Тогда ждите. Я пошел к жандармам. Контрразведчик тут будет, как и я, приезжим. А они здешние и тоже обязаны противодействовать шпионажу. Обрадую начальника губернского управления… Как его зовут?

– Подполковник Пухловский Павел Павлович.

– Чин отчего такой низкий? – подозрительно уточнил Лыков. – Ленив и безынициативен?

– Вроде нет.

– Ладно. Будут вам улики.

По пути в ГЖУ[29] сыщик решил зайти к городовому врачу Помилуйко. Он подписал заключение о вскрытии трупа несчастной кокотки. Лыкова заинтересовала там одна фраза: «Судя по всему, преступник был очень высокого росту». Бумага появилась лишь вчера в конце дня. Руга – вот молодец! – лично принес ее питерцу в номер. Теперь предстояло выяснить, почему эскулап сделал такой вывод.