Середина обучения была знаменательна тем, что в этот период проходил День наставника. Высокопоставленные руководители выступали в закрепленных за ними группах, а затем отвечали на вопросы. Вопросов всегда было много, так что День наставника и в самом деле длился до самого вечера.

Когда Фролов появился в аудитории, Подгорный, сидевший в одном из первых рядов, пристально вгляделся в его лицо, пытаясь заметить на нем признаки недавно пережитой трагедии. Потом в голову ему пришла мысль, что он и сам примерно год назад замечал на себе такие же пристальные взгляды окружающих. Макс уткнулся в блокнот для записей, но писать пока было нечего, и взгляд его вновь вернулся к трибуне. «В конце концов, сейчас все на него смотрят, хотя ничего и не знают», — успокоил себя Подгорный. Петра Михайловича он не видел с той самой встречи в первый день занятий. На похоронах Наташи Макс не был. Марина категорически потребовала не ходить. Подгорный и сам не рвался, хотя все же узнал время и место похорон через Реваева. Похороны были закрытыми, никакой информации в прессе о произошедшем убийстве не было. Реваев пообещал районной опергруппе, что добьется увольнения из органов всех без разбору, если произойдет утечка имени погибшей. Через два дня после похорон Макс все же приехал на кладбище. Среди уже подвядшего вороха цветов виднелась фотография в деревянной рамке. Максим подошел ближе и присел на корточки, чтобы рассмотреть ее получше. На фотографии Наташе явно не было и двадцати лет. Она смотрела прямо в объектив и улыбалась. В ее огромных глазах застыл смех. Подгорный почувствовал, словно по спине пробежала поземка. Эти огромные смеющиеся глаза смотрели прямо на него. Только они уже не были зелеными, они были темно-серыми, почти черными. Ведь сама фотография была черно-белой.

Тем временем Петр Михайлович начал свое выступление:

— Друзья мои, скажу честно, выступать перед такой аудиторией — занятие совсем непростое. Одно дело, когда ты выступаешь перед группой двадцатилетних студентов, верящих в то, что мир можно изменить к лучшему и они будут именно теми, кто сделает это, совсем другое — выступать перед людьми, которые вдвое старше, в несколько раз опытнее и в десятки раз менее наивны. Вас труднее обмануть, друзья мои, и я даже не уверен, стоит ли пытаться. Я имею в виду — обмануть, а не читать лекцию.

По залу пробежал легкий смешок.

— Долгие годы в школе, потом в институте мы приобретаем знания, основанные прежде всего на объективных фактах. Из года в год два плюс два остается четыре, а параллельные прямые, если не вдаваться в дебри неевклидовой геометрии, никогда не пересекутся. Казалось бы, государственное управление тоже должно основываться на объективных данных. Во многом так и есть. Основывается, повторяю, основывается система принятия решений во многом на объективных данных, в том числе на системе статистического учета. Но тогда возникает резонный вопрос: почему, получая одни и те же исходные данные, различные лидеры, различные руководители и решения принимают совершенно разные? Итак, тема нашей лекции звучит следующим образом: субъективность принятия решений в зависимости от личности лидера, его целей, окружающих условий и прочих факторов. Принятие решений в условиях неопределенности. В конце моего выступления я постараюсь затронуть достаточно важную для любого руководителя тему об ответственности лидера. А для начала ответьте мне на один вопрос. Как вы считаете, власть — это цель или это только средство?