— Откуда это? — не удержался Макс от вопроса.

Петр Михайлович нахмурился. Он уже совладал с эмоциями, и теперь это вновь был не убитый горем отец, а высокопоставленный государственный чиновник.

— Это вам, Максим, урок, который не преподают даже в здешних аудиториях. Когда в сфере вашего внимания оказывается что-то интересное, то и вы сами оказываетесь в сфере чьего-то внимания. Следили, конечно, не за вами, следили за Наташей, хотя и она сама по себе, как вы понимаете, никого не интересовала. Не думаю, что вам нужны подробности. Всего доброго, Максим. И мой вам совет — сосредоточьтесь все же на занятиях. У вас осталось не так много времени до конца обучения.

Макс пожал протянутую ему руку, негромко хлопнула дверь, и он остался один в этом большом и неуютном кабинете. Весь мир вокруг него был сейчас таким же — пустым и неуютным.

После занятий, приехав домой, Подгорный сидел в машине, глядя на темные окна своей квартиры. Марина с детьми уехали, и до их отъезда не появилось и малейшего намека на то, что Марина собирается его простить. Дети не знали причину конфликта родителей, но, конечно же, не могли не заметить, что те фактически перестали общаться. Прощаясь в аэропорту, Макс присел на колени и обнял сыновей. Они прижались к нему, и детские губы, касаясь его уха, громко прошептали: «Папа, ты же помиришься с мамой?» Подгорный потрепал по волосам две детские макушки: «Все будет хорошо. Бегите к маме, она ждет». Потом он стоял и смотрел, как Марина шла к стойке контроля, а рядом с ней шагали его сыновья, за спинами они несли те самые рюкзачки, с которыми они ходили в поход прошлым летом. В горы, на пик Любви.

Как часто бывает так, что человек, поднимаясь на гору своей любви или своего успеха, неожиданно обнаруживает, что пик уже давно пройден. Он уже исчез где-то позади, его скрыли из вида кроны высоких деревьев. Порой в человеке хватает сил, чтобы устремиться к новой вершине, но зачастую все, что ему остается, это брести все дальше вниз, удивляясь, как же он смог не заметить, как смог пропустить тот счастливый миг, когда заветная вершина была у него под ногами.

Подгорный вовсе не был настроен на философские беседы с самим собой. В дом, где никто не ждет, идти не хотелось. Экран телефона показывал, что ближайшая машина такси находится всего в двух минутах от него. Макс нажал кнопку заказа. Сегодня он хотел только одного — как следует напиться. Но в этот вечер ему хотелось, чтобы его окружали люди, вокруг звучала громкая музыка, а мечущиеся по танцполу световые блики размазали, растворили в себе самое глупое в этом огромном многомиллионном городе чувство. Чувство одиночества.

Смартфон не обманул. Машина такси действительно подъехала всего через две минуты.

— Останови!

Виктория нажала на паузу. Лицо на экране замерло, хотя назвать изображение на мониторе лицом можно было весьма условно. Большая часть его была скрыта за медицинской маской, которую надевают врачи во время операций, а порой и сознательные больные гриппом, чтобы не заражать окружающих. Темные очки с широкой оправой и надвинутая на лоб кепка окончательно хоронили вероятность опознать человека, снявшего в банкомате деньги по карте убитой неделю назад Веретенниковой.